Мысленно представив себе дочь мельника, он попытался вспомнить лицо той, которую любил, ее волнистые волосы, блестящие глаза и гордый рот. Они были неплохой парой: выросшая на советской земле Лида и он. Их связывала крепкая дружба. Макс пытался вспомнить, как Лида смеется, но никак не мог.
Оказавшись на польской земле, он старался не вспоминать Москву, так как это отвлекало его от действительности, а она оказалась более скучной, монотонной и менее героической, чем он представлял прежде. А потом началась новая жизнь, с новыми впечатлениями, встречами, заданиями Центра. Он узнал о зверствах гитлеровцев. Старое как-то померкло, отошло на второй план, а если и всплывало в памяти, то только как сладкий сон. Он понимал, что все это, возможно, когда-нибудь вернется снова, но и тогда оно наверняка будет не прежним, а станет иным.
С Лидой у них были общие интересы, с Хеленой же его связывала борьба против общего противника. Хелена была для него лучиком света в темноте ужасов войны. Макса инстинктивно тянуло к ней, хотя он знал, что в Москве его ждет Лида.
Макс повернулся, и пружины матраса жалобно заскрипели под ним.
— Ты знаешь, о чем я сейчас подумал? — спросил Андре, увидев, что Макс не спит. — Нам нужно будет снова перебазироваться на мельницу. Здесь продуктивно работать невозможно. А ты как думаешь?
— Прикажи мне, и я хоть сегодня готов туда перебраться. — Макс сбросил с себя одеяло.
— Ну, ну, не спеши, — остудил его Андре. — До ночи-то уж нам придется подождать. Да и с радиопередачами мы должны что-то придумать, так как ставить под удар мельника и его семью мы не имеем права.
Когда Рох Курпирц снова увидел немцев у себя, он усмехнулся и сказал:
— Ну как, надоело вам на новом месте? Убедились в том, что мой отель самый лучший? То-то же! Слушайте меня, а не каких-то юнцов.
Мельник разместил их не у себя, а неподалеку, метрах в тридцати, в сарае своего соседа, куда дочь мельника недавно носила партизанам еду. Когда выдавалось свободное время, Рох приходил побеседовать с Андре.
Часто навещала Макса Хелена, и они уходили поговорить на луг или на чердак, где когда-то скрывались Эрнст, Вилли и Фриц. Максу и Хелене хотелось побыть вдвоем, чтобы никто им не мешал и не слышал их разговоров.
Андре и строгий мельник знали об этом, но старались не мешать молодым людям, понимая, что этим счастливым минутам и часам не сегодня-завтра может прийти конец.
Девушка и радист понимали, что военная судьба каждую минуту может разлучить их. Поэтому они говорили не столько о настоящем, сколько о будущем.
— Кем бы ты хотел стать после войны? — спросила Макса девушка. — Уж не поэтом ли, как твой командир?
— Нет, инженером. Я хочу строить мосты.
— А почему не дома? — удивилась Хелена. — Ты же знаешь, сколько домов война разрушила. Людям нужно где-то жить, нужно иметь крышу над головой. А разве детям кров не нужен?
— Я хочу строить мосты, — упрямо повторил Макс. О строительстве мостов он мечтал еще с детских лет, а за последнее время еще больше утвердился в своем желании. — Согласен, дома очень нужны людям, но ведь мосты соединяют города, страны и даже целые народы, понимаешь?
— Конечно понимаю, но сначала надо уничтожить вражду между людьми.
— Я уверен в том, что люди, когда они перестанут воевать друг с другом, будут способны сделать много полезного. Ты тогда сможешь учиться.
— Я? Да ты с ума сошел! — Хелена сначала громко рассмеялась, но потом вдруг притихла. Она сощурила глаза и стала похожа на своего отца. — У нас о таком никто и не мечтает. Девушки, должны думать о замужестве. Отец сам найдет мне жениха.
ebooksa