Без франков в Золотой Орде торговлю быстро прибрали к рукам мусульманские купцы. Известное дело: у кого конь, тот и едет. Пришедший за Тохтой Узбек, тот и вовсе объявил себя мусульманином и защитником веры Магомеда. Если бы не чума, не было бы сейчас царства более могучего, чем Золотая Орда.
Сейчас осталась только тень былого величия. Чёрная смерть выкосила целые города. Пахнет смутой и неопределённостью. Знающие люди говорят, что после чумы, восточная торговля совсем захирела, караваны уже не приходят через степь. Значит бьёт час франков.
Растёт спрос на рабов — нужны рабочие руки. Подорожал хлеб. Всё это есть на здешних берегах. Значит придут купцы, привезут деньги. Деньги родят власть.
Кто плывёт на нашем корабле? Хлеботорговцы и работорговцы. А ещё посланники патриарха. Тоже торговцы ещё те. Там, куда они добираются, рождается новая сила, каждому охота накинуть на неё свою узду.
Думаю этот рассказ очень бы пришёлся по нраву моему деду. Будучи потомком выходцев из Йемена и торговцем, ведущим дела в тех краях, он держался в Каире кучки земляков, которых все именовали «карими». Они, в отличии от деда, занимались больше морской торговлей и везли через порт в Адене пряности и специи из Индии. О богатстве купцов-карими ходили легенды. Дела их очень сильно зависели от торговли с франками. Поэтому они не жалели денег на придворные и международные дела, нередко полностью финансируя военные кампании султанов.
Меня всегда завораживала эта таинственная связь между каким-нибудь намечавшимся крестовым походом и ценами на перец, за тремя морями на Малабарском берегу.
Корабль встал на якорь в большой и удобной бухте, способной вместить целый флот. Правда сейчас здесь жалось к берегу всего пара совсем маленьких судёнышек. Навигация ещё только начиналась, большие генуэзские корабли доберутся сюда ещё не скоро.
Съехавшие на берег купцы привезли местные новости. Зима в Золотой Орде прошла тихо, без смут, мора и прочих бедствий. В горах тоже было всё спокойно. Прошлогодний урожай зерна уже свезли на рынки. Зерна много, боятся падения цен. Хлеботорговцы сразу радостно оживились. Война на море между Генуей и Венецией всё не кончается — венецианских кораблей, значит можно у этих берегов не ждать. Зерна много, покупателей мало. Повеяло хорошим барышом.
Торговцы рабами чесали затылки. Раз хороший урожай в степи, значит татарских рабов на рынке будет мало — мальчиков у кипчаков продают только при крайней нужде. Значит в Тану лучше и не ехать. Покупать черкесов, которых привозят с гор. Там всегда полно лишних ртов.
Те, кто плыл за рабами, должны были сойти на берег в Матреге, на берегу Боспора Киммерийского. Занесённые волей ветров в Мапу они восприняли это как дар небес. Именно отсюда лежал самый удобный путь в Копу, где черкесские рабы стоили дешевле всего. Большинство решило сойти на берег здесь. После того, как войска Джанибека закрыли подходы к Каффе, многие корабли стали приходить сюда, так что отправиться с товаром в обратный путь будет несложно. Тем более, что не обязательно ехать в Копу, умножая расходы платой за повозки и неизбежную в торговле рабами охрану. Зря что ли в бухте уже стояли маленькие здешние судёнышки? Сюда везли морем рабов с Кавказского берега.
Первые партии уже ждали покупателей. Один из купцов, побывавших на берегу, успел прицениться и теперь сердито рассказывал товарищам:
— Дорого просят! Знают, сволочи, что на рабов сейчас спрос, а в Тане — пусто. Да и спешить им некуда. Кораблей на Константинополь и Трапезунд пока нет, кормёжка здесь недорогая. Можно и подождать месяц-другой с большими партиями. А тем временем, глядишь, и поодиночке кое-кого продадут.
Уже к вечеру все торговцы рабами покинули корабль, чтобы наступающей ночью высыпаться на мягких постелях здешних постоялых дворов.
Помощник капитана, ездивший платить за стоянку, привёз с собой свежей зелени, прекрасного сыра и даже ещё не остывших лепёшек, купленных им прямо на причале. В его лодке лежали и две живые овцы, которые вскоре стали нашим ужином. Он был доволен. На место съехавших купцов утром должны были погрузиться новые попутчики: какой-то торговец рабами из здешних решил воспользоваться случаем и перевезти свой товар в Матрегу. Там он ожидал лучших цен. Партия была немаленькая и капитан с вечера стал готовить трюм.
Купец был суровый и мрачный человек, словно созданный для торговли живым товаром. Он и походил больше на разбойника с большой дороги. Под стать ему были слуги: крепкие, молчаливые люди, изредка перекрикивающиеся между собой на незнакомом хрипящем наречии. Рабов они погрузили рано утром, чтобы никому не мешать, перекрыв на время выход на палубу. После чего слуги тоже исчезли в трюме.
Капитан на мой вопрос охотно сообщил, что это зикх. Мы их именуем черкесами, но в здешних горах полно всяких племён, которые зовутся также, хотя даже не понимают друг друга в разговоре. Он приплыл недавно морем из поселения, лежащего в нескольких днях пути к востоку отсюда.
— В тех краях мало хороших бухт. Горы выходят к самому морю и плавать опасно. Рабов ведут горными тропами и грузят на небольшие плоскодонные судёнышки, — он показал на кораблики, стоящие на якоре неподалёку, — На них очень удобно подходить к берегу, но не дай Бог попасть в шторм в открытом море.
Разговор между тем перешёл на фазанов. Оказалось, что в Мапу, помимо всего прочего, привозят из недальних гор этих красивых птиц и продают недорого на местных базарах. Где-нибудь в Константинополе за такую птицу любители изысканных блюд могут отвалить целый кошелёк серебра. Здесь можно полакомиться царским кушаньем за смешную цену.
Мысль попробовать изысканное царьградское лакомство, хоть и за несколько дней пути от самой империи, пришлась мне по душе. Обидно, если единственным воспоминанием о кухне ромеев останется несвежее мясо в харчевне. Тем более, что представлялся случай угостить патриарших посланников, с которыми нам предстоял ещё долгий совместный путь.
Пересыпая серебро в ладонь капитана, я с ужасом подумал, сколько же эти фазаны стоят в Константинополе, если эта сумма считается маленькой.
ebooksa