Венгерская вода

Кажется мы подошли к этому самому повороту.

XXVIII. Дующие на узлы

Убийство было для жителей тихого Мохши делом нечастым, потому слух о нём сразу облетел весь город. Илгизару его принёс прямо домой ни свет, ни заря разносчик молока. Он уже побывал на базаре, где и услышал ужасную новость. Тело нашли на окраине, в узком проходе между дровяными амбарами. Илгизар сразу устремился туда.

Несколько лет он прослужил кади в здешнем суде, поэтому начальник стражи, по старой памяти провёл его к месту преступления. Это была тихая улица. Не проходная. Здесь ходили только местные жители, которые утром отправлялись по делам и возвращались только к обеду, а то и к вечеру. Оставшиеся дома женщины сидели по дворам и за калитку носа не высовывали. Никто ничего не видел и не слышал. Зато редкие прохожие не затоптали следы. Тело возможно не обнаружили бы ещё долго, но хозяина соседнего двора привлекли слетавшиеся туда вороны.

Носильщика задушили верёвкой, набросив её сзади на шею, после чего оттащили в узкий проход, куда редко кто заглядывает. Рядом валялась пустая корзина, в которую он обычно складывал свою груз. По всему получалось, что он подрядился помочь донести кому-то покупки до дома, а на обратном пути на него напали. Однако никто из жителей окрестных дворов вчера носильщика не нанимал. В то же время просто проходить мимо он не мог никак — окраина.

Илгизар старательно осмотрел участок возле тела. Не обнаружив ничего, стал буквально ползать вокруг, едва не утыкаясь носом в землю. И упорство его было вознаграждено. Он обнаружил едва заметные следы белой пыли, которые вполне могли оказаться мукой. Такие же, едва заметные следы были в корзинке. Конечно, базарный носильщик каждый день переносил немалое количество грузов и мука могла попасть в корзину когда угодно. А ещё в пыли оказалось несколько жирных пятен. Илгизар колупнул одно из них и был вознаграждён совсем крошечным комком грязи, оказавшимся пропитанным землёй сливочным маслом. Это уже можно было считать удачей. Масло никак не могло попасть в переулок иначе, чем выпав из корзины. А это значило, что во время убийства она была полной.

— Кто-то послал носильщика отнёсти муку и масло в один из домов на этой улице. А здесь его убили. Догнали или уже стерегли. Место выбрали заранее, чтобы никто не увидел и не нашли подольше. Скорее всего дело было до полудня. После обеда уже некоторые начинают возвращаться домой и можно наткнуться на свидетеля. А на улице, где чужие не ходят, на постороннего сразу обратят внимание.

Воистину поклонник великого аль-Хорезми был искусным мастером отыскивать следы и увязывать их цепочкой логики. Однако, неведомый злодей тоже преуспел в своём гибельном умении. Чтобы убить человека посреди дня на городской улице, оставшись при этом незамеченным, нужна немалая изобретательность.

— След ведёт с базара. Нужно попытаться взять его, пока он не остыл, — Злат был человеком действия. — Нужно потрясти этого старосту, не поднимая при этом лишнего шума. Лучше сделать это у мохшинского эмира.

Он облачился в роскошный шёлковый халат с золотым поясом, увенчал голову шапкой с двумя перьями и отбыл в сопровождении едва ли не всего своего отряда, пустив лошадь самым медленным шагом. Нужно признать, что даже мы оробели, увидев его во главе всей этой процессии, в ореоле могущества и власти. Услышав голос всадников: «Дорогу!» я затылком ощутил холодок, который пробежит по спине здешнего эмира, в дверь которого постучат древком копья с криком: «Именем великого хана!».

Привыкшему чувствовать себя полным хозяином в этом далёком лесном углу вельможе напомнят, кто здесь настоящий владыка. Хан — солнце, его посланник — луч.

Ожидая Злата, мы в нетерпении стали обсуждать произошедшее событие. Нужно признать, что мне пришлось нелегко. С нами был Туртас, не знавший греческого языка, и беседа шла на кипчакском, который я понимал, гораздо хуже.

Не было ни малейшего сомнения, что носильщика убили, потому что он знал что-то, не предназначавшееся для наших ушей. Однако его не тронули раньше. Именно он первым заметил исчезновение хозяина, потом его допрашивал квартальный староста, люди мохшинского эмира, приехавший из столицы Злат. Почему именно сейчас ему решили закрыть рот? Хотя прекрасно понимали, что именно это убийство привлечёт к бывшему слуге Омара повышенное внимание? Они не стали убивать его дома. Скорее всего потому, что там гораздо больший риск оказаться замеченными. В многолюдном городе очень трудно быть невидимым.

— Когда одно и тоже действие, с одними и теми же участниками повторяется, то должен повторяться результат, — чертил перед собой на столе воображаемые знаки и линии погружённый в размышления Илгизар, — Если он стал другим, то нужно посмотреть, что изменилось в условии задачи.

— Появились новые участники, — подсказал я. Догадаться было несложно.

— Вот именно, — поднял глаза Илгизар, — Преступник испугался именно вас. Почему?

Я сразу вспомнил, что передо мной школьный учитель и вновь почувствовал себя шакирдом на уроке логики. Наставник не толкал меня в спину и не тянул за рукав. Он даже не указывал дорогу. Он просто светил, чтобы ты сам легко увидел нужное направление.

— Преступник испугался не нас. Он испугался нашей встречи с убитым. Он знал, что-то такое, что было понятно только нам. Именно поэтому они не побоялись привлечь внимание к слуге.

— Подумайте, о чём бы вы стали расспрашивать слугу брата. Может это наведёт вас на какую мысль.

Вернувшийся Злат тоже не привёз ничего обнадёживающего. Перепуганный базарный староста, доставленный стражниками эмира, рассказал, что передал носильщику приказ явиться к доезжачему вчера рано утром, едва тот появился на рынке и клятвенно заверил, что не сообщал об этом ни одной живой душе. У него просто времени не было поболтать. До обеда на базаре самая горячая пора, нужно следить за порядком. Не ровен час за место подерутся или кто придёт жаловаться на купленный вчера испорченный товар. На месте сидеть некогда.