Мрачно поглядывая на Риальто, чародеи удалились из Бумергарта и разлетелись по домам.
8
Ильдефонс и Риальто перешли в небольшой кабинет. Ильдефонс установил двойное количество детекторов проникновения, после чего в течение некоторого времени оба молча сидели, попивая вино и положив ноги на скамью, поближе к пылающему камину.
«Кошмарная история! – сказал наконец Ильдефонс. – У нее какой-то зловещий привкус, отдающий происками архивёльта! Будем надеяться, что в ваших пробирках – или в показаниях Сарсема – найдутся какие-то улики. Если нет, у нас не будет никаких оснований для дальнейших мер».
Риальто схватился за ручки кресла: «Так что же, изучим содержимое пробирок? Или вы предпочитаете отдохнуть?»
Ильдефонс заставил себя подняться на ноги: «Мне незнакома усталость! В лабораторию! Испытаем каждую частицу пыли – сверху и снизу, сзади и спереди – пока не выпытаем из нее всю подноготную! А затем Сарсем забьет последний гвоздь в гроб виновника всей этой трагедии!»
Они направились в лабораторию. «Итак! – воскликнул Ильдефонс. – Давайте-ка взглянем на ваши знаменитые пробирки!» Встряхнув содержимое нескольких пробирок, он заметил: «Не вижу, как можно извлечь из этого мусора какие-нибудь полезные сведения».
«Посмотрим, посмотрим! – откликнулся Риальто. – Нам потребуются ваш лучший увеличительный пантавист, а также последнее издание каталога „Характеристики пылевых и прочих микрочастиц последних эонов“».
«Я упредил ваши пожелания, – усмехнулся Ильдефонс. – Все это под рукой. Кроме того, я прикажу принести классификатор, чтобы упростить вашу работу».
«Превосходно!»
Анализ производился быстро и эффективно. Поочередно опорожняя пробирки, два чародея изучали, идентифицировали, сортировали и классифицировали их содержимое. Работа закончилась, когда Солнце уже давно взошло, и уставшие Ильдефонс и Риальто вышли на террасу, чтобы передохнуть и закусить.
По мнению Ильдефонса, им не удалось выявить почти никаких существенных свидетельств, и он находился в подавленном настроении. Помолчав, он сказал: «Нам приходится иметь дело, в основном, со множеством неопределенностей. Мы ничего не доказали и ни с кого не сняли подозрения. Частиц из категории „экстраординарных“ слишком много – в частности, пылевых частиц, относящиеся к Вермулиану, Хуртианцу, Хаш-Монкуру, Нежнейшему Лоло и Бизанту. Кроме того, „экстраординарными“ могут быть „ординарные“ с конкретными особенностями, тогда как „ординарные“ могут быть связаны с тайными происками, не поддающимися регистрации с помощью наших приборов».
Риальто кивнул: «Ваши заключения совершенно справедливы! Тем не менее, я не разделяю ваш пессимизм. Каждая „экстраординарная“ частица рассказывает свою историю – за исключением одного случая».
«Ага! Вы ссылаетесь на Вермулиана – пыль с его сапог не похожа ни на какую другую по форме частиц, их цвету и сложности их структуры, а также не соответствует ни одному описанию в каталоге».
Риальто с улыбкой покачал головой: «Нет, я не имею в виду Вермулиана. В его случае мы очевидно анализировали пыль из сновидений, загрязнившую его сапоги во время посещения того или иного воображаемого ландшафта. Вполне понятно, что каталоги не содержат определенных сведений о воображаемой пыли. Особые частицы на сапогах Хуртианца – медицинский порошок, облегчающий симптомы грибковой инфекции пальцев ног; их можно с уверенностью отнести к категории „ординарных“. Пыль на сапогах Бизанта – главным образом остатки фосфатных остеофитов, что очевидно соответствует интересующей его области магии, в которой составители каталогов не разбираются. В том, что касается поразительных многоцветных частиц с сапог Нежнейшего Лоло, я припоминаю, что, участвуя в последней „Шараде безумств“, он украсил свою обувь изображениями лиц двух гротескных персонажей».
Ильдефонс с удивлением взглянул на собеседника: «Зачем, во имя всего извращенного и абсурдного, ему это понадобилось?»
«Насколько я понимаю, для того, чтобы Нежнейший Лоло успешно исполнял порученную ему роль в карнавальной процессии, он должен был лежать на спине, дрыгая высоко поднятыми ногами и в то же время произнося диалог двумя голосами, фальцетом и басом. На его сапогах, естественно, остались частицы пигментов, в связи с чем я вынужден их отнести – по меньшей мере в том смысле, какой мы придаем этому термину в рамках нашего расследования – к категории „ординарных“».
«А что нашлось на сапогах Хаш-Монкура?»
«Пыль на его сапогах, будучи „экстраординарной“, может быть или не быть искомой уликой. Чтобы внести окончательную ясность в этот вопрос, мы нуждаемся в дополнительной информации. А именно, следует узнать, увлекается ли Хаш-Монкур спелеологией, посещая пещеры и подземные пустоты?»
Ильдефонс дернул себя за бороду: «Насколько мне известно, ничего такого за ним не водится, но это еще ничего не значит. Например, только на прошлой неделе я узнал, что Захулик-Хунтце, оказывается – Старейшина Ступицы, контролирующий собственную частную бесконечность».
ebooksa