Отчаяние

«Ну и что? – глядя на Берга, думал Дорнброк. – Ну и что, прокурор? Ты идешь по горячему следу, но моего мальчика больше нет. Нет больше моего Ганса, а если я сейчас назову тебе имя, тогда не будет и моего дела, и тогда уже вовсе ничего не останется в этом мире…»

– Вы можете сказать мне, что вменялось в обязанности вашему сыну во время его последней поездки?

– То же, что и всегда: решение дел, связанных с производством и финансированием нашего предприятия.

– Вы можете ознакомить меня с деловыми бумагами, со всеми документами, связанными с его поездкой?

После долгого молчания Дорнброк отметил:

– Я должен согласовать это с наблюдательным советом.

– Когда мне следует ждать этого согласования?

– Как только врачи позволят мне встать.

– По телефону согласовать нельзя?

– У нас так не принято.

– Но если этого потребуют определенные обстоятельства, можно рассчитывать на ваше содействие?

– Если обстоятельства расследования окажутся столь серьезными, я пойду на то, чтобы вынести этот вопрос на правление без моего личного участия.

– В какое время вы виделись с вашим сыном в тот трагический день?

– Это было вечером.

– Конкретно.

– Не помню.

– В шесть?

– Позже.

– В восемь?

– Не помню.