Через три часа бужу лейтенанта. Старшину мы освободили от вахты. Прилег я снова возле него. Долго заснуть не мог, но все-таки задремал.
Чую, кто-то меня в плечо толкает:
— Катер идет!
Мы со старшиной сели разом. Катера не увидели. Пусто кругом. Только серое море да мутное небо. А у лейтенанта цейс был.
Лейтенант выдал нам по последнему сухарю. Мы их грызем и все на море глядим не отрываясь. Наконец увидели: серая точка пляшет на волнах. Катер. Мы глаз с него отвести не могли. Все. Задание выполнено. Скоро будем дома, в базе! Чуете? Даже Иванов улыбнулся, хоть и сильно болела нога.
И тут внезапно справа и слева грохнули орудия. Мать честная, ведь их не было тут! Перед самым катером стала рваться шрапнель. Катер проскочил. Противник перенес шрапнельную завесу ближе к берегу.
Катер снова проскочил сквозь белые облачка. И вдруг накренился и начал описывать петлю. Попадание. Катер уходил в сторону, будто слепой, будто шрапнелью ему выбило глаза. Лаг-дал, видать, перебило. И флаг не полоскался как положено — развернутый, гордый, — а тащился по ходу скомканным куском материи.
Людей на катере не видно было. Неужели, думаем, все погибли?
И тут на палубе появился матрос. Мы отчетливо видели его. Двигался он как-то странно, боком, скорчившись. Спервоначалу показалось, что он просто укрывается от осколков. Потом, когда он, прижимая руку к животу, с трудом пополз на корму, поняли мы, что он ранен.
И тут, братцы, мы увидели страшную картину. Да, для нас, моряков, страшнее картины нет. Флаг упал. И упал не по своей воле, не сам по себе. Матрос сдернул его. А это значило, что корабль сдается!
И тотчас умолкли вражеские пушки.
— Флаг спустил, шкура, — сказал старшина. — Сдался. — И закрыл лицо руками.
Никогда не забуду той минуты. Стыдно было смотреть друг другу в глаза, будто это мы спустили флаг, будто это мы позорно сдались врагу.
А потом увидели мы, как из-за скал выскочил вражеский катерок и попер к подбитому нашему.
А матрос добрался до мостика и сидел под мачтой скорчившись. Потом шевельнулся. Ухватился за мачту. Встал на ноги. И вверх, на гафель, пополз, развертываясь на ветру, наш государственный Военно-морской флаг пограничных частей Советского Союза, а под ним затрепетал другой — небольшой, алый, с двумя косицами флаг «наш». «Наш» — значит, «веду бой».
Катерок противника рыскнул в сторону, будто флаги ожгли его.
А матрос снял бескозырку и стал медленно оседать. Силы, видать, оставляли его.
Потом катер приподнял нос, будто хотел последний раз глянуть на землю, и исчез в волнах.
Мы обнажили головы.
Старшина сказал:
ebooksa