За всем пафосом, за всей мишурой великолепных планов просто необходимо делать порой дежурный частный комплимент оппоненту, особенно если он является лицом противоположного пола. Это всегда выглядит изящно, уместно и венчает собой кропотливо выстроенное здание убедительных аргументов. Альберих расшаркался перед Мароцией со всей грацией, на которую была способна его медвежья фигура.
— Появление наследника в Сполето утихомирит возможные буйные мечты ваших вассалов, Альберих, — решила добавить еще немного сахара Теодора и просчиталась. Альберих вновь грозно нахмурился.
— Вы, благородный мессер, снова опасаетесь, что я, став вашей супругой, буду заинтересована в скором вдовстве? — Мароция разгадала сомнения герцога и решила, что лучше всего будет атаковать Альбериха в лоб.
— Постарайтесь успокоить мои страхи, душенька.
— Сполетское герцогство, бесспорно, заманчивый титул, но, как вам уже сказала моя матушка, мы рассчитываем на большее и здесь мы без вас также ничего не сможем, как вы без меня. Далее, моему сыну еще надо родиться и повзрослеть, прежде чем он сможет отстаивать свои права и титул. Пока он мал, родственники старой Агельтруды не оставят в покое Сполето и кто сможет лучше защитить герцогство, чем вы, мой милый друг? Наконец, я готова пить вино из одного кубка с вами и есть пищу с одного блюда до конца дней своих, вы можете приставить ко мне сколь угодно ваших верных слуг для присмотра.
Альберих внимательно изучал лицо Мароции на протяжении всего ее монолога.
— Но что за наказание мне будет видеть вас ежедневно подле себя, Мароция, и не быть в состоянии разделить с вами ложе!
— В некотором смысле это будет наказанием для нас обоих, — насмешливо ответила та. Теодора при словах дочери одобрительно кивнула.
Альберих подошел к Мароции. Та хотела опуститься перед ним на колени, но он удержал ее и взял за руки, глядя на нее влюбленными глазами подростка. Мароция постаралась во взгляде отразить взаимность, но у нее получилось неважно, так как от самого жениха и от его одежды исходили замысловатые, но не слишком приятные флюиды.
— Вот и славно! — сказала Теодора, — Помимо понятной радости за судьбу дочери, для меня огромное счастье видеть перед собой прежнего Альбериха. Я рада, друг мой, что вам вновь интересна жизнь, вам вновь небезразлично то, что происходит вокруг. Ваше герцогство пребывает сейчас в запустении, и, я надеюсь, союз наших семей исправит это положение в самое ближайшее время. Италия уже начала забывать о тех временах, когда наш альянс заставлял трепетать земли от Арля до Беневента, а папа римский, между тем, всерьез считает, что именно он и никто иной по сию пору управляет Римом. Ну что, напомним ему о себе?
— О, мне тоже есть ему что напомнить!
— Представляете, мессер, как обрадуется нашему браку отец мой?! — Мароция и Альберих продолжали держаться за руки. Однако лучшее вновь, как и в случае с Теодорой, оказалось врагом хорошему. Альберих, слегка помрачнев, спросил:
— А он знает о ваших шашнях с Сергием и сегодняшнем разговоре?
— Нет, в том порука слово мое. И он останется в неведении дальше.
— Согласен, так будет лучше. Завтра я отправлю ему письмо с прошением вашей руки, Мароция.
— Вы принесете тем большое счастье в наш дом, мессер.
— Как и вы в мой, прелестная дева.
Мароция нашла в себе силы и сама потянулась к Альбериху, раскрыв свои яркие вишневые губки. Альберих прилип к ним изголодавшейся хищной пиявкой. Теодора с интересом наблюдала как герцог, обхватив свою жертву, торопливо и бесстыдно перемещает свои руки по всему телу ее дочери. Что, если проклятие Агельтруды спадет именно сейчас?
Судя по всему, на это же рассчитывал и сам Альберих. Во всяком случае, ничем иным нельзя объяснить тот факт, что, когда их объятия с Мароцией расцепились, на лице герцога на мгновение появилась весьма кислая гримаса. Но это уже был не тот Альберих, что смущенно встречал дорогих гостей. К герцогу вновь вернулся вкус к жизни, его застоявшаяся в жилах кровь приятно и знакомо закипела и помогла Альбериху сбросить с души морок одолевавшего недуга. Хотя бы на время. Хотя бы так.
— Ну теперь то, мои разлюбезные донны, вы не откажете мне в счастье угостить вас моим вином? И последовать за мной прочь из этих затхлых стен, которые уже устали ждать свою хозяйку!