Седой окинул их оценивающим взглядом:
— А силёнок хватит?
Парни заржали. Потом второй пояснил Седому, как несмышлёнышу:
— А чего ж не хвати? Ты один, нас двое. Мы — молодые здоровые, а ты — старый пердун. Свидетелей нет. Зачем тебе дёргаться?
Сергей ответил, равнодушно разглядывая их:
— Ну, во-первых: я не такой уж и старый, а ветеран МВД, бывший опер в звании майора. А во-вторых: я не один… (парни завертели головами), а вдвоём с Макаровым.
Он прислонил прибор к воткнутой в землю лопате, сделал шаг назад, разрывая дистанцию, откинул полу штормовки и, отработанным годами движением, выхватил из кобуры на боку пистолет. Вообще-то, это был газовый пистолет, но «Макаров». Отличить его от боевого, мог только специалист.
У парней от неожиданности и удивления отвалились челюсти. Они уставились на пистолет и попятились.
Седой передёрнул затвор, прижал руку с пистолетом к боку, направил ствол на брюки самого болтливого и спокойно сказал:
— Если что, я вас, ребята, убивать не стану. Просто яйца отстрелю. Будете писклявыми голосами давать показания следователю. — Он поводил стволом, как бы по очереди прицеливаясь в них. Они синхронно прикрылись руками.
— Ты что, дядя, мы же пошутили! — Прорезавшийся, наконец, у одного из них голос, сразу перешёл на визг.
— Грубые у вас шутки. А у меня контузия, ещё с Афгана, — приврал Сергей, — могу и пристрелить сгоряча. Вы правильно заметили — свидетелей-то нет. Потом буду переживать, но вы это уже не оцените. В общем, так, ребята. Вы куда-то ехали? Вот и катитесь дальше, пока у меня крышу не сорвало. Тут без вас воздух как-то чище был. Для убедительности Сергей отвёл ствол немного в сторону и выстрелил. Первым патроном в магазине он всегда ставил «звуковой», то есть холостой. Следующими шли боевые, то есть с газом. Но хватило и одного. Звук от выстрела получился неожиданно громким.
Если бы сам лично не видел, Седой ни за что бы не поверил, что люди могут с такой скоростью бежать задом наперёд, прикрываясь руками, как футболисты в «стенке».
Он тогда тоже удивился, что в Беларуси ещё остались такие вот отморозки. После переезда из «бандитского Екатеринбурга», он поначалу восхищался, какой здесь народ — доброжелательный, выдержанный, спокойный. Потом привык. Хотя, конечно, понимал, что до полной победы над преступностью ещё очень далеко. Скорее всего, не только он сам, но и дети и даже внуки не доживут до такого счастья.
ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ
ДОЛЛАРЫ
1994 год
Боря Шмулевич с детства здоровьем не отличался. Маленького роста, худой, в очках, с большим носом, — он был постоянным объектом насмешек одноклассников. Даже ученики из младших классов могли его толкнуть, дать пинка, будучи уверенными, что сдачи не получат. Что самое обидное — девочки его вообще не замечали. Нет, если нужно было списать домашнее задание или ещё что-то, то некоторые сразу становились ласковыми и внимательными. Но это — пока не получали желаемое.
Учился Боря легко по всем основным предметам. Не нравились ему только уроки труда и физкультуры. А как её можно любить — эту физкультуру, когда Боря на перекладине подтягивался кое-как три раза? На канат с трудом поднимался только до середины и с позором съезжал вниз под дружный смех всего класса.
Его одноклассник Коля Горюнов на канат взлетал за секунды, не пользуясь ногами, а на турнике крутил «солнышко» уже с седьмого класса. И вообще, Коля был чемпионом школы по всем видам спорта. По нему вздыхали девчонки всех старших классов. Так ему и этого было мало. Он ещё и самоутверждался за счёт Бори. Поймает его на переменке и давай отрабатывать боксёрские удары на Бориных плечах.
ebooksa