— Ну да! То есть, я говорю «возможно», не обязательно именно Понтий Пилат. Просто, вещь относится к той эпохе. А вот шкатулка из слоновой кости… на ней резьба… это Индия времён Александра Македонского. Если я не ошибаюсь, ей больше двух тысяч лет!
— Достаточно. Сейчас я вызову дежурный взвод. Ты поставишь часового у входа в комнату…, задержанный покажет, где это. А я поработаю с бойцами в госпитале. Надо срочно устроить там обыск. Ишь, мародёры! — Он повернулся к задержанному, — ты никого не забыл указать?
— Никак нет, товарищ майор! Мы, когда узнали об этой комнате от Трухачёва, так втроём туда и наведались. Больше пока никому не говорили.
— Смотри мне! А то вместо дембеля, в тюрьму поедешь. Чернушевич! Как поставишь часового, дуй на вокзал. Узнай, уехал сержант Трухачёв или ещё нет. Если уехал — когда, на чём, куда? В общем, всё, что можно. Действуй!
К утру у Панкратова уже сложилась полная картина, и он подвёл итоги.
Во-первых: в имении немецких аристократов Гогенцоллнеров была потайная комната, битком набитая ценными вещами. Эту комнату во время боёв за освобождение Кенигсберга впопыхах никто не заметил.
Во-вторых: все обитатели дома погибли во время боёв.
В-третьих: эту комнату случайно обнаружил сержант Трухачёв и забрал что-то очень ценное и компактное. Судя по разломанной шкатулке, в ней могли находиться драгоценности. Учитывая общий характер обнаруженных вещей, то, что увёз Трухачёв, может иметь огромную антикварную ценность.
В-четвёртых: с момента отъезда Трухачёва прошло чуть меньше суток. Догнать паровоз на автомобиле вполне реально.
Всё, что успели утащить из тайника трое солдат, у них уже было изъято. Панкратов припугнул их трибуналом, но решил не наказывать, чтобы не привлекать к тайнику лишнего внимания. Все трое клялись, что шкатулка была взломана ещё до них, а Трухачёв уехал с новым чемоданом, которого у него раньше не было. Всё сходилось к тому, что Трухачёва нужно догнать и обыскать. Оставшиеся в комнате вещи были подчистую вывезены. Вместе с вещами, изъятыми у солдат, они были складированы в одной из комнат штаба дивизии.
Когда Панкратов доложил генералу о результатах выполнения его задания, настроение у того резко улучшилось. И он легко согласился с предложением отправить на розыск и задержание Трухачёва старшего лейтенанта Чернушевича. Даже выделил для этой цели «виллис» с водителем.
Приказ есть приказ. Чернушевич хоть и прослужить успел сравнительно немного, но успел привыкнуть к тому, что приказ сначала надо выполнять, а потом уже думать, правильный он или нет. А лучше, об этом совсем не думать. Сказали: догнать и задержать, значит, надо так и сделать.
Расстояние от Кенигсберга до Орши «виллис» преодолел за несколько часов. Дороги больше никто не бомбил. Их успели восстановить и расчистить. Хотя движение во всех направлениях было довольно оживлённым, машина шла на максимальной скорости и практически без задержек.
Так что в Оршу они прибыли не намного позже нужного эшелона. И то обстоятельство, что эшелон уже ушёл дальше, Чернушевича не расстраивало. Он знал, что у Трухачёва в Орше пересадка. Быстро выяснил у начальника станции, что эшелон на Ростов уйдёт только вечером, и уехать в ту сторону за последние несколько часов было не на чём.
Оставалось найти сержанта Трухачёва. В лицо его Чернушевич не знал. Под полученное описание подпадали многие. Вокзал и прилегающая территория были буквально забиты людьми в военной форме. Чернушевич не придумал ничего лучше, как вместе с военным патрулём начать проверку документов у всех сержантов подряд.
Но тут на высоте оказался начальник станции. Его, честно говоря, немного напрягало само присутствие на станции представителя особого отдела с непонятными полномочиями. Поэтому он подключил милицию. Точнее, попросил знакомого оперуполномоченного подключиться к поискам сержанта. Тот, в свою очередь, поговорил с какими-то подозрительными личностями явно уголовной наружности и быстро выяснил, что похожий хромой сержант выпивал в кустах с двумя офицерами. И что все трое направились в город, скорее всего — к ближайшему магазину.
Об этом опер и доложил Чернушевичу.
— Похоже, — опер немного замялся, что эти офицеры ряженые.
— То есть…? — Не понял Чернушевич.
— Ну, в смысле, не настоящие. Их тут, оказывается, видели несколько дней назад. А что могут делать офицеры на вокзале несколько дней? Если они периодически появляются на вокзале, а никуда не едут, то, значит, с какими-то преступными целями. Может, высматривают и грабят фронтовиков? Сейчас же многие едут с войны с трофеями. У вашего сержанта, кстати, при себе кроме вещмешка и чемодан был. И явно не пустой.
ebooksa