Тайна портрета неизвестной дамы

— Придется привыкать, мы пришли надолго, как минимум на тысячу лет.

— Предлагаю выпить за нашего фюрера и за тысячелетний Рейх! — Отто фон Краус поднял бокал.

Посетители, услышав тост, вскинули руки в нацистском приветствии, «Хайль Гитлер!», «Зиг Хайль!», — доносились бурные возгласы. После тоста собеседники вновь вернулись к картине неизвестного художника.

— Инквизиция, — задумчиво произнесла баронесса, — суровое время было в истории.

— Суровое, но необходимое, — спокойно произнес Генрих, — инквизиция очищала идеи от ереси, чистота идеи, как и чистота расы требует жертв, мы ведь тоже что-то вроде инквизиции, мы оберегаем идеи национал-социализма, боремся за чистоту расы. Инквизиция сжигала на кострах еретиков, ведьм и колдунов, мы уничтожаем коммунистов, славян, евреев и всех неполноценных, недочеловеков, тех, кто недостоин жизни. Для того, чтобы нация жила спокойно.

Изольда внутренне содрогнулась, услышав про уничтожение евреев, ее род вел свое начало от еврейской знати, последнего Хасмонейского царя и первосвященника, Гиркана, казненного Иродом Великим, такой родословной можно было бы гордиться, но она тщательно скрывала тайну своего рода. Хотя лично ей не о чем было беспокоиться, она принадлежала к тому клану евреев, который финансировал Гитлера, который, по сути дела, и привел его к власти и толкнул на развязывание войны. Организованное им уничтожение «лишних евреев», «обрезание сухих ветвей» было санкционировано еврейской верхушкой, владевшей мировым капиталом.

Был среди них еще один человек, который мог бы гордиться своей родословной, но вынужден был ее скрывать, и человеком этим был Генрих Гофман, штандартенфюрер СС. Род его вел свое начало от инквизитора, отца Филата, от его незаконнорожденного сына, а поскольку законнорожденных детей у служителей католической церкви быть не может, все предки Генриха скрывали свое происхождение.

Картина «Суд инквизиции» возбудила у Генриха живой интерес.

— А не могли бы Вы продать мне эту картину? — обратился он к Отто фон Краусу.

— Позвольте поинтересоваться, чем вызван такой интерес к этой картине? Вряд ли она сможет заинтересовать богатых коллекционеров и быть достойно оценена на аукционе, для поклонников живописи важна не сама картина, а имя художника, а имя автора этой картины никому не известно.

— Это личное, — ответил Генрих, — я с большим уважением отношусь к инквизиции, она напоминает мне нашу работу.

— Ну, что ж, я, пожалуй, продам ее Вам, о цене условимся позднее. Я пришлю ее Вам, как только закончится выставка.

Отто фон Краус

Отто фон Краус запросил за картину не слишком высокую цену, учитывая то, что имя ее автора не было известно, но цена, назначенная им, была значительно выше цен на современную живопись, поскольку картина принадлежала кисти, хотя и неизвестного, но старинного мастера. Генрих Гофман рассчитывал получить картину по цене ниже той, что запросил фон Краус, зная, что ему она досталась вообще бесплатно, но торговаться не стал, опасаясь, как бы фон Краус вовсе не передумал ее продавать.

Перед тем, как отправить картину штандартенфюреру, Отто тщательно осмотрел ее, обследуя с помощью лупы каждый сантиметр полотна, аккуратно переписал цифры, которые стояли в том месте, где обычно художники размещают свою подпись, он не просто переписал их, а скопировал начертание знаков, затем сделал несколько фотографий картины при различном освещении.

Отто фон Краус был потомком одного из тех немцев, что приехали в Россию еще во времена Петра Первого и служили в российской армии. Следуя традиции своих предков, Отто окончил Николаевскую академию Генерального штаба и к 1917 году получил должность в отделении разведки Генерального штаба. Когда февральская революция превратила русскую армию в небоеспособное сборище вооруженных анархистов, он был одним их тех офицеров, которые понимали, что спасти Россию от полного распада может только выход из войны и установление военной диктатуры, способной навести порядок в разрушенной разгулом демократии стране17.

Февральская революция, совершенная в результате масонского заговора усилиями разведок Англии и Франции, явилась тем событием, которое коренным образом изменило судьбу фон Крауса. Изданный Временным правительством и одобренный Советами рабочих и солдатских депутатов Приказ №1 подорвал основы воинской дисциплины, передав всю власть в армии Советам солдатских депутатов; единоначалие, составляющее основу построения армии, было устранено, что в военное время равносильно самоубийству. Военный министр Временного правительства, генерал-майор Верховский потребовал от Керенского немедленного заключения мира с Германией и выхода из войны, демобилизации армии по причине полной потери ее боеспособности, но Керенский, верный масонской дисциплине, требовал продолжение войны до победного конца. Военный министр Верховский был уволен со своей должности.

Патриотически настроенная группа генералов и офицеров Генерального штаба, включая генерал-майора Верховского и генерал-лейтенанта Маниаковского, принявшего должность военного министра, решилась на отчаянный шаг, свергнуть Временное правительство и установить военную диктатуру. Однако они понимали, что установление диктатуры генералов и офицеров вызовет бунты солдат и матросов, вкусивших прелесть анархии и свободы от воинской дисциплины. Власть нужно было передать тем, кто пользовался наибольшим авторитетом среди народа. Потому было принято решение взять власть и вручить ее Второму Всероссийскому съезду Советов, назначенному на 20 октября 1917 года, перенесенного потом на 25 октября, которое и значится днем Великой октябрьской социалистической революции.

Отто фон Краус, тогда еще молодой поручик отдела разведки Генерального штаба участвовал во взятии вокзалов, почты, телефона и телеграфа. Это происходило днем 24 октября, внешне все оставалось по-прежнему, учреждения работали в своем режиме, но офицеры разведки уже контролировали движение поездов, всю телефонную и телеграфную связь, всю почтовую информацию. А в ночь на 25 октября группа офицеров спецназа через подземные коммуникации тихо вошла в здание Зимнего дворца, разоружила юнкеров, охранявших Временное правительство, и распустила их по домам, сами министры были арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость. Все произошло без единого выстрела, исторического штурма Зимнего просто не было.

Все офицеры и генералы, участвовавшие во взятии власти и передачи ее большевикам, заняли впоследствии руководящие посты в Красной армии, а поручик фон Краус был внедрен в качестве разведчика-агента в Белую армию; вместе с Врангелем он покинул русскую землю и стал работать в германской разведке, преобразованной со временем в абвер. Должность его была особой, он не носил формы, не посещал ежедневно штаб-квартиру абвера, а занимался предпринимательской деятельностью, отношения к службе не имеющей, но дающей ему свободу передвижения. В его ведении были вопросы контрразведки, пресечение утечки информации, разоблачение агентов иностранной разведки в органах абвера и даже гестапо, куда доступ обычным сотрудникам абвера был закрыт.