Коварная рыбка фугу

– Пятьдесят грамм коньяку и два кофе. Я, кстати, тоже на работе, – напомнил мне Ильин, когда официантка отошла от нашего стола. – Ничего не подумайте такого – я не любитель выпить вообще, – но у меня до сих пор в висках стучит. Дима умер! Что случилось, вы можете сказать?

Никита внушал доверие, и я рассказала ему все: о банкете в японском стиле, о рыбе фугу, о саке, заправленном легкой дурью, и голосе гипнотизера, который сопровождал шоу. В конце своего рассказа я спросила:

– Никита, а что вы имели в виду, когда обмолвились о передозировке?

– Дело давнее. Мы дружили с Димой, мне не хотелось, чтобы вы о нем думали плохо.

– Я не буду о нем думать плохо уже потому, что знала его как хорошего человека. В конечном счете каждый имеет право на ошибку. Насколько я поняла, Дима в студенческие годы употреблял наркотики?

– Был такой короткий период, – вздохнул Никита. – На третьем курсе его подсадили на наркоту. Хорошо, что мы все это просекли и сразу отреагировали. Родители его привозили в институт и забирали. На лекциях и переменах я и Леша, наш общий товарищ, не спускали с него глаз. Некоторое время пришлось ему и в клинике частной полежать. В итоге вытянули мы Димку, не дали ему пропасть.

– Странно, Дима не похож на дурака, который употребляет наркотики.

– Нет, не похож, – согласился со мной Никита, – но он слишком лакомый кусочек для тех, кто распространяет наркоту. Мальчик из состоятельной семьи. В карманах всегда куча денег. Он не только свою дозу мог оплатить – мог угостить пол-института. На таких, как он, охотятся, добиваются их расположения, набиваются в друзья, а потом сами понимаете, что происходит. Как-то в один момент у него все изменилось: круг общения, интересы. Сначала мы с Лешей обижались на Димку – он отошел от нас, отделился, – а когда все раскрылось, ох, как мы разозлились. Поговорили с Димой, помирились. Слава богу, он был еще вменяем, все понял и начал за себя бороться.

– Человека, который сбывал Диме наркотики, вычислили?

– Да, мерзавец был студентом нашего вуза, но он избежал наказания.

– Почему?

– Петр Максимович не хотел огласки – это раз. А два – через несколько месяцев торговца нашли мертвым. Его убийцу так и не нашли.

– А если его убили за то, что он другим жизнь наркотиками поломал, не только Диме? – пришло мне в голову.

– Возможно, – недовольно скривился Никита. – Плохо только, что распространитель один за всех ответил, остальные продолжают продавать наркоту и травить ею людей. Жаль, что мы с Димой давно не виделись. Но он точно не вернулся к старому? Вот вы сказали, что саке было заряжено дурью.

– Никита, его отравили не наркотиком, а ядовитым химическим препаратом, который был растворен в саке.

– Н-да, на несчастный случай никак не смахивает. Был бы в бутылке технический спирт – куда ни шло, но яд… Его еще достать нужно.

– Да. А это значит, что на Диму кто-то имел зуб.

– Кто? Димку все любили! Я не помню случая, чтобы он с кем-то поссорился. Светлый мальчик. Он никому не отказывал. Многие его использовали. Он знал, но все равно помогал.

– Вы мне все-таки скажите фамилию парня, распространителя наркотиков. Вот вы сказали, он погиб. Может, кто-то из близких решил отомстить за его смерть?

– А Димка здесь при чем? Не он же убил торговца? – не понял меня Никита. – Он в то время в клинике наркологической лежал.