Я ужаснулась тому, сколько радости было в ее голосе!
– На чей нож напоролся? – только и смогла я вымолвить.
– Вы как Василий! Откуда мне знать, чей нож был?
– А что Василий?
– Он пришел и сказал, что знает, кто убил его сына. Это Валерий. Мой Валерочка. Представляете, какая наглость?
– Вашего сына осудили?
– С какой стати?! Это все Васькины домыслы. Да и не стал он говорить вслух о своих подозрениях. Хватило ума не топить родного сына.
– И где сейчас ваш Валерочка?
Мне пришло в голову, что через много лет сынок все-таки решил поквитаться с отцом за то, что тот когда-то бросил его с матерью, залепил пощечину, обозвал вором и подозревал в убийстве сводного брата.
– Годик остался, – вздохнула Люба.
– Годик до чего?
– До освобождения. Замели его через год за ограбление супермаркета.
– Опять оговор? – хмыкнула я.
– Не, на этот раз за дело. Ленька из тюрьмы вышел. Здоровье подорвано, нервы ни к черту, на работу не берут. Как тут не запить горькую? Вот они с Валеркой и скорешились пойти на дело. Взяли их сразу, они даже из магазина выйти не успели. Леньке по второму разу дали семь лет, а сыночка моего посадили на пять. Много. Но ничего, скоро выйдет. Вот тогда и на нашей улице будет праздник.
– А Василия давно видели?
– Давно. Говорили, что он ушел из «Дружбы». Куда, не знаю. Вроде бы даже уехал куда-то. Во всяком случае, я его не встречала.
– И уже не встретите, – вздохнула я.
– Так далеко уехал?
– Убили его. Он допоздна работал в ресторане «Кабуки», ночью возвращался домой и… Короче, его зарезали.
Реакция Любы меня уже не удивляла – она даже из приличия не вздохнула по бывшему любовнику.