Коварная рыбка фугу

22
18
20
22
24
26
28
30

– Юрий Александрович, давайте задавать вопросы буду я. А потом… Потом будет видно.

Он пожал плечами.

– Екатерина Романова не в первый раз попадает в вашу больницу, ведь так? Пять лет назад уже была попытка суицида.

– Была попытка, – не стал отрицать Юрий. – У Романовой была тяжелая депрессия. Она попала в сеть таких жизненных обстоятельств, из которых не всякий может выпутаться.

– А подробнее можете описать эти обстоятельства?

– Понимаете, есть такое понятие, как «врачебная тайна».

– Юрий Александрович, я ведь не с улицы к вам пришла, – с умным видом напомнила я. – Эти обстоятельства и нам хорошо известны. Хотелось, чтобы вы дали научное обоснование ее реакции на эти обстоятельства. Поэтому еще раз повторяю вопрос: «О каких обстоятельствах идет речь?»

– Идемте присядем, – попросил он. – Я не могу так говорить, когда мимо нас постоянно снуют люди.

Мы переместились в сквер. Совершенно некстати забрызгал мелкий дождик. Я поймала себя на мысли, что Комов может испугаться дождя и повернуть обратно к зданию больницы, а там не располагающая к беседе обстановка: больные, врачи, санитары. Но Комов лишь ускорил шаг, направляясь к широченному дубу, под плотной кроной которого можно было переждать не только мелкий дождь, но и ливень!

– Катя поступила к нам из хирургического отделения, – прислонившись спиной к стволу дерева, начал вспоминать Комов. – Швы на руке уже зажили, физически она чувствовала себя более или менее, но психическое состояние… Мы боялись оставлять ее одну. Казалось, и лекарства не помогают. Молодая, красивая девчонка не хотела жить, отказывалась принимать пищу, таблетки. Несколько раз ее даже пришлось кормить и поить насильно.

– Как же вы нашли с ней общий язык?

– Терпение и труд все перетрут.

– А еще любовь, – тихо добавила я.

– Вы вчера были в отделении. Разговаривали с персоналом, – догадался Комов. – Да, Катя мне нравилась. Она казалась такой беззащитной. Ей нужно было заново научиться доверять людям, забыть плохое и настроиться на позитив.

– Но прежде чем забыть, ситуацию надо проанализировать, чтобы впредь она не повторилась. Так?

– Правильно рассуждаете. Когда мы начали с Катей разбираться, у меня волосы дыбом встали. Вот кого надо судить!

– Юрий Александрович, давайте уточним, кого надо судить и за что?

– Можно, я по порядку?

– Нужно.

– Катя была со мной откровенна. Наверное, уже тогда она знала, что первая попытка суицида не последняя. Ей надо было выговориться, объяснить, почему она так поступила, а мне – выслушать ее и понять. Так вот, Катя выросла в очень приличной семье. Мать – медицинский работник. Отец работал в химической лаборатории института сельского хозяйства. Родители в дочери души не чаяли, баловали и одновременно пытались привить строгие правила морали. Катя не могла дружить абы с кем, ее редко отпускали на увеселительные мероприятия. Родители пытались уберечь Катю от всего плохого, безнравственного. Увы, они совершили грубейшую ошибку. Нельзя показывать ребенку одну лишь сторону медали. Так или иначе, но взрослая жизнь раскроет все теневые стороны. Ребенок с рождения должен отличать хорошее от плохого. Детство для Кати закончилось с визитом родной матери. В один момент всплыло то, что от нее скрывали долгие годы – она приемная дочь. Был скандал, выяснение отношений. Почему-то родная мать оказалась героиней, у которой обманом забрали ребенка, увезли и скрыли. Та строгость, с которой ее воспитывали, стала казаться Кате верхом деспотизма. Родители из любящих и заботливых людей превратились в злых тиранов. Разумеется, это было не так, но мозг Кати в пятнадцать лет не мог правильно принять и осмыслить ситуацию. Она стала выражать свой протест тем способом, который был ей доступен: перестала учиться, грубила родителям, связалась с дурной компанией. Раньше многое было нельзя – теперь все можно. Девочка нуждалась в помощи хорошего психолога. Родителям следовало найти специалиста в этой области, увы, они этого не сделали. Обстановка в семье стала невыносимой. Сердце отца не выдержало – он умер. Катина приемная мать попала в больницу. Но Катю это не остановило – она ушла к биологической матери и еще стремительнее покатилась в бездну.