– Простите, я бы сама пошла, но я не знаю, где у вас посудомоечная.
– А тебе она не нужна. Любка хорошо устроилась. Все под одной крышей. В первой половине дня она зарабатывает деньги, а во второй – их пропивает. Она даже на работу нанималась с оговоркой, что платить ей будут поденно в конце рабочего дня. За спиной она у тебя. Узнаешь?
Я повернула голову. За одним из столов гуляла компания, состоящая из моей знакомой, то есть Любы, и двух сомнительных типов. Впрочем, клиенты этого заведения сплошь и рядом были сомнительными – ни одного приличного лица.
Та, к которой я пришла, уже пребывала в состоянии сильного опьянения. Повалившись грудью на высокий стол, Любка упиралась взглядом в тарелку, на которой сиротливо лежала половинка соленого огурца. На магический огурец смотрели и остальные члены пьяной компании. В бутылке еще была водка, а вот закуски явно на всех не хватало.
– Люба, вы меня помните? – спросила я, хватая ее за рукав и разворачивая к себе лицом.
– А? – вздрогнула она. – Конечно, помню. А ты кто?
– Несколько часов назад я с вами разговаривала, – напомнила я.
– Ты, что ль, сказала, что Васька помер?
– Я.
– Вот видишь, хорошую новость обмываем.
– Люба, скажите, только честно. Сколько детей вы родили от Василия?
– Сын у меня! Ва-ле-рочка! – протяжно взвыла она.
– А девочка? Вы же родили и девочку!
– Не дочка она мне! Не дочка! – Люба широким жестом отбросила руку в сторону, хлестнув при этом собутыльника.
– Ты чо дерешься? – возмутился тот, насупившись.
Опасаясь, как бы тип не полез с Любой драться, я поторопилась сказать:
– Она не хотела. Люба, почему она тебе не дочка? Я сейчас говорю о Кате, которую вы передали на воспитание Романовым.
– Плохо они воспитывали! Хамку воспитали! Знаете, что она родной матери сказала? Что она меня и Валерочку ненавидит, мол, мы ее специально подставили.
– Как подставили?
– А я знаю?! Да и давно это было, не помню.