Коварная рыбка фугу

– У Димы очень влиятельный папа. Он не стал доводить дело до суда, но ничто не мешало ему дать негласное указание – стереть парня с лица земли, – мыслила я вслух. – Как вы считаете?

– Вообще-то, Петр Максимович – человек суровый. Мог или не мог – не берусь судить, – ушел от ответа Никита. – Да и давно это было. Мне одно непонятно: как яд попал в бутылку? Кухня «Кабуки» не проходной двор. У Петра Максимовича все на высшем уровне: и обслуживание, и кухня, и охрана.

– Да, всё так. Я тоже думала над этим. А сейчас вы навели меня на мысль. Хоть какая-то зацепка. Страшно подумать, но кто-то из родственников убитого парня может у нас работать.

– Месть, что ли? Ну не знаю. Вам нужно имя того парня? Пожалуйста, студента звали Ярослав Сидоренко. Есть у вас сотрудники с такой фамилией?

– Нет, но родство может быть непрямое. Этот Ярослав – чей-то двоюродный брат или небрачный сын, жених, племянник, да просто чей-то друг.

– Думаете, вся эта родня стала бы мстить? Одному Диме? Клиентов, таких как Димка, у Сидоренко было человек двадцать только в нашем институте.

– Но не у всех есть такой влиятельный папа, – тихо произнесла я.

Никита услышал.

– Я знаю Петра Максимовича много лет. Честный и справедливый человек, он не стал бы опускаться до поножовщины в духе криминальных разборок. Да и вендетта для наших краев что-то уж экзотическое.

«Не знаю. Сын-то один, – не стала я сбрасывать со счетов Петра Максимовича, хоть и верила в его причастность к убийству наркодилера с трудом. – Зацепиться за что-то же надо? А что касается вендетты, то случаи кровной мести везде случаются».

– А много у вас людей работает? – поинтересовался Никита.

– Восемнадцать человек. Это с охранниками, – не замедлила я с ответом.

– Немало.

– Немало, но список можно уже сейчас сократить.

– Постой, ты, что же, сама собираешься искать убийцу? – Никита как-то по-особенному на меня посмотрел и перешел на «ты».

– Нет, – стушевалась я под его пристальным взглядом.

Димкин друг мне нравился, и мне не хотелось, чтобы он поднял меня на смех. А он смотрел так, что я не могла взять в толк: он восхищается мной или иронизирует. Его взгляд смущал и одновременно злил – я не знала, как себя вести.

– Так, просто логически рассуждаю, – чувствуя, как пылают мои щеки, ответила я. – Человек пять можно вычеркнуть уже сейчас.

– И кто это? – с интересом спросил он.

– Ну, во-первых, я.