Поздний ужин для фантома

– А? Я говорю, наверное, так и надо поступить: повесить на двери в подвал замок. Ладно, пойду я, – простилась я с Семенычем.

Очевидно, до вечернего сериала оставалось еще время, если Елена Тихоновна и Марфа Егоровна сидели на лавочке в глубине двора.

– Вика, – зычным голосом окликнула меня Марфа Егоровна.

«Вот здорово! Они-то мне и нужны», – к бабушкам у меня имелось несколько вопросов, поэтому я весьма обрадовалась тому, что не надо искать повод, чтобы с ними заговорить.

– Что у вас ночью произошло? – бесцеремонно спросила Марфа Егоровна. – В три часа просыпаюсь, смотрю: полицейская машина с мигалкой стоит. Ты с ней рядом.

– А, – отмахнулась я, придав лицу беспечное выражение, – мелочи. Сигнализация сработала. Она на пульт районного отделения выведена. Вот полиция и приехала.

– Поймали? – полюбопытствовала Елена Тихоновна.

– Некого было ловить. Это я шороху навела. Заработалась допоздна и забыла, что охранник сигнализацию включил. Полиция по мою душу приезжала, – вздохнув, призналась я и тут же повинилась: – Простите, если я доставила вам неудобства.

– А откуда синяк на лбу? – углядела Марфа Егоровна. – Неужто менты побили?

– Что вы! С бомжем нос к носу столкнулась. Кстати, из вашего подвала выскочил. Почему вы, жильцы, не сброситесь на замок и не закроете дверь в подвал? – укорила я бабулек. – А вдруг подвал бродяги оккупируют или, что еще хуже, террористы?

– Так ведь замок весит, – пожала плечами Елена Тихоновна.

– Какой замок? Тот замок можно ногтем открыть, – Марфа Егоровна с пренебрежением посмотрела на подругу. – По-моему, он даже не закрывается. Сантехники в свое время повесили, чтобы дверь нараспашку не была. Одна видимость, а не замок.

– То есть в подвал может зайти любой? – спросила я.

– Я не видела, чтобы туда кто-то без нужды лазил. Сантехники заходят, когда надо трубы проверить, а так… – Елена Тихоновна замолчала, потом перекрестилась и продолжила: – Несколько лет назад там труп нашли. Поговаривают, что этого мужчину в свое время обидели Кауфманы. Яков Семенович деньги ему ссудил под залог квартиры. Тот вовремя долг не выплатил – Яков Семеныч квартиру забрал, продал и выручил от продажи намного больше денег, чем давал. Вот так мужик остался без квартиры. А вскоре Кауфманы собрались в Израиль. Наверное, этому бедолаге совсем тяжко стало, если он решил из жизни уйти. А чтобы Якова Семеновича совесть мучила, он покончил с собой в подвале, аккурат под его квартирой. В том месте много труб вдоль стены проложено. К одной трубе петлю привязал, а на другую стал. Труп его не сразу нашли, а лишь тогда, когда по подвалу вонь пошла.

– А Кауфман?

– А что Кауфман? Он с семьей в Израиль уехал. Ему хоть бы хны, а мы этого мужика часто потом вспоминали. Первое время страшно было в подвал спускаться. А после того как наши кладовки разобрали, жильцам и вовсе там делать нечего. И сантехники наш подвал стараются обходить стороной: вроде проклятый он. Все в округе об этой истории знают. Взрослые детей ею стращают, чтобы по подвалам не лазили. А бомжей в нашем районе вообще мало. В центре города полиция их всегда гоняет.

«Повесился в том месте, где много труб, – анализировала я про себя слова Елены Тихоновны. – Так это же тепловой узел! И люк там же. Следовательно, это Кауфманы поставили люк в подвал».

– История… – протянула я. – Одного не понимаю, если Яков Семенович уехал, зачем мужчине вешаться? Может, Кауфман и не знает, что случилось под его квартирой, и спит спокойно?

– Я же сказала: труп не сразу нашли. Мужчина покончил с собой, когда Кауфманы еще здесь были, а останки его обнаружили уже после их отъезда.

– Теперь понятно, – задумчиво произнесла я.