– «Алоха» на гавайском языке одновременно означает и «привет», и «пока».
Антон Леонидович пожал плечами и вышел.
– Мент есть мент, – не сдержалась я, когда за следователем закрылась дверь. – Мог бы поделиться информацией. Ладно, пойдем другим путем. Надо ехать в Красногоровку. Но сначала встречусь с Женькой.
– Красногоровка не такая уж и большая, – обнадежила меня Женька. – Возможно, и найдешь того, кто знал твоего знакомого. Странно только, что ты хочешь найти его через настоятеля храма. Этот мужчина верующий? – уточнила она. – Не проще ли обратиться в полицию? Фотография у тебя есть?
– Да какая там фотография! Но мне доподлинно известно, что он был прихожанином церкви Пресвятой Богородицы, – заверила я ее. – Но это было год или два назад.
– Думаешь, батюшка его вспомнит?
– Надеюсь на это. Мне говорили, что этот мужчина часто ходил в храм. Женя, к чему лишние вопросы? Ты поможешь мне батюшку найти?
– Как тебе не помочь? – вздохнула Женька. – Люди должны помогать друг другу. И цель у тебя благая.
– Благая-благая, – для большей убедительности я приложила ладони к груди, то есть к месту, где должна, по моему разумению, находиться душа.
– Тогда жди, – велела Женька, поднялась со скамейки и быстрой походкой направилась к собору.
Посмотрев ей вслед, я отметила, как легко она движется, словно плывет на невидимых крыльях. На сорока градусной жаре и в плотном костюме с длинным рукавом Женька была полна сил и энергии, чего нельзя было сказать обо мне.
«Видимо, служение Богу придает силы», – подумала я и в сотый раз пожалела, что назначила ей встречу в сквере, а не в прохладном кафе. О соборе речь не шла: врать Женьке в храме мне было бы стыдно.
Уже через двадцать минут я почувствовала, что плавлюсь и снаружи, и изнутри. Еще немного и я бы получила тепловой удар – Женька меня спасла. Она появилась вовремя и с сияющей улыбкой на губах.
– Вот! Разберешься? Смотри. Я выписала данные на трех последних настоятелей храма. Сейчас там Николай, в миру он Валентин Иванович Березин. Молодой, перспективный. Думаю, он там долго не задержится. До него был отец Арсений, по паспорту Андрей Петрович Боженко. А еще раньше – отец Михаил. Он же Михаил Сергеевич Порфирьев, но ты с ним не поговоришь, потому что он умер.
– А с отцом Арсением можно поговорить? Его адрес есть?
– Ты знаешь, с ним странная история произошла. В архиве на него сведений практически нет. Никакого послужного списка. Так бывает, когда человек приходит… – Женя замялась, подбирая нужные слова.
– С улицы? – подсказала я.
– Скажешь тоже! – возмутилась она, потом насупила брови. – Хотя, если разобраться… Разное в жизни с людьми случается. Но я хотела сказать, что отец Арсений духовную семинарию не оканчивал. Красногоровский приход – его первый приход.
– Как же он к вам попал?
Женька задумалась, смешно сморщив нос. Эта привычка у нее осталась со школьных лет. Сколько ее помню, она всегда строила рожицы: грустные, веселые и откровенно смешные. Мне кажется, если бы не отец-священнослужитель, она пошла бы в клоунессы.