– К смертной казни тебя не приговорят, но срок могут вкатать приличный. Ты в курсе, что Пискунов провел ночь в реанимации?
– Да ладно, – не поверил он. – С чего ему попадать в реанимацию? Когда я уходил, он хорошо себя чувствовал. Правда!
– Возможно, – пожала я плечами. – А потом он потерял сознание, и его едва откачали. Юра, ты понимаешь, что тебя обвиняют в попытке отравить Пискунова? – Я была к нему безжалостна. Шоковая терапия должна была воздействовать отрезвляюще.
– Вика, но ты же не веришь в это? Как я мог его отравить? Чем и зачем?
– Верю, не верю… Давай выкладывай, что вчера произошло. Во всех подробностях.
– Ничего особенного, – опять сник Юра.
– Юра! – укоризненно покачала я головой. – Я же просила, соберись.
– Когда я пришел, в палате Пискунова была медсестра. Такая пухленькая, курносенькая, в кудряшках – простушка, одним словом. Она хотела поставить ему капельницу, но никак не могла попасть в вену. Пискунов злился и прикрикивал на нее, потом и вовсе выгнал, когда меня в дверях увидел. Как будто даже обрадовался. Блеск мелькнул в глазах. Губы напряглись, вроде бы он улыбку хотел сдержать. Но дальше… – Юра воспроизвел на лице удивление. – Спросил, зачем я пришел. Я даже ничего не успел ответить, как он начал на меня орать. Будто я специально на него наехал, убить хотел, а сейчас пришел, чтобы его доконать. Псих! Орал так, что, наверное, в соседних палатах было слышно. Потом он неожиданно успокоился и попросил, чтобы я помог ему подняться. Он сходил в туалет, вернулся и занялся перестановкой мебели. Солнце, дескать, по утрам ему глаза слепит.
– Сам двигал мебель? – округлила я глаза. – С поломанной рукой?
– Не сам, конечно. Я ему помог: кровать сдвинул, тумбочку. Он говорил – я переставлял. Буквально на двадцать сантиметров. Больше ему и не нужно было. Издевался, короче!
– Капельницу трогал?
– Ну да. Еще посуду ему помыл: кружку и миску. Благо санузел при палате. Сказал бы, я и полы бы ему отдраил. Честно, Вика. Бисер готов был метать перед этим упырем!
– А он что?
– Он вроде бы подобрел. Сказал, что подумает и, возможно, простит, но лечение я ему должен оплатить, только тогда он не будет настаивать на наказании.
– Уже хорошо. А что было дальше?
– Ничего. Я предложил сразу деньги, но он сказал, что чужого ему не надо. Когда выздоровеет, скажет, сколько денег пошло на лекарства. Потом он стал меня выпроваживать: «Иди, устал я, а мне еще капельницу должны ставить». Да, передачу, что ты принесла, он велел забрать, – вспомнил Юра. – Извини, но я ее съел. Вкусно.
– Понятно. А пил зачем?
– Я совсем чуть-чуть, чтобы расслабиться. Вика, мои нервы на пределе. Поверь, сегодня первая ночь, когда я смог уснуть по-человечески, тринадцать часов проспал – только недавно проснулся. Кажется, кто-то приходил. Сквозь сон слышал звонок в дверь. Сил не было проснуться.
– Еще бы! Судя по запаху, выпил ты не одну рюмку. Юра, ты сейчас не о выпивке должен думать, а адвоката хорошего искать! Есть у тебя такой на примете? Может, у родителей был?
– Я посмотрю в записной книжке отца, – неопределенно ответил Юра.
ebooksa