Диета для камикадзе

– Юра? – удивилась я.

– Кто же еще?! Не верите?

Не верила, но вслух об этом не сказала, чтобы лишний раз не провоцировать Аркадия Петровича. В интересах Юры было замять дело, откупиться от Пискунова. Хамить он бы не стал ни при каких обстоятельствах. Я же видела, как он искренне переживал и раскаивался. Зачем ему меня разыгрывать?

– Простите, Аркадий Петрович, а сколько вам нужно денег? Я поговорю с коллегами, мы соберем нужную сумму.

– Что вы, что вы! Вы меня не так поняли! Мне не нужно, чтобы вы собирали деньги. Ни вы, ни ваши коллеги к аварии не имеете никакого отношения! Но есть виновник – пусть он и платит! В общем, я подумал: «Рано мне еще в могилу, да и пожить еще хочется» и наступил на свою гордость. Потом посоветовался с врачами. Двадцать тысяч долларов на восстановление должно хватить, – не моргнув глазом, заявил он.

«Двадцать тысяч, скромный ты наш? Это за закрытый перелом руки и легкое сотрясение мозга? Пожалуй, проще тебя убить», – подумала я и прикусила язык. Мне показалось, что я произнесла это вслух.

– Да, – он как будто прочитал мои мысли. – Я боюсь озвучить эту сумму вашему коллеге. Вы ведь в курсе, что со мной было после его ухода? Я чуть концы не отдал! Следователь считает, что меня намеренно хотели отравить. В капельнице был яд.

– Яд?

– Яд, если учесть, что то лекарство, которое было в капельнице, могло отправить меня на тот свет.

– И вы думаете, что именно Юра впрыснул это лекарство в капельницу?

– А кто же еще? У него была возможность. Да и кому я еще мог перейти дорогу, как не ему?

– Не знаю, – задумчиво произнесла я.

– Да ладно, тут и так все понятно. Он и только он! Пусть благодарит меня, что я отговорил следователя, и тот не арестовал его уже сегодня. Мне нужны деньги, а деньги ваш коллега сможет принести только, если останется на свободе… до поры до времени, – тихо добавил Аркадий Петрович.

– А если это медсестра перепутала флаконы? Случайно. Ваша капельница предназначалась кому-то другому.

На мгновение глаза Аркадия Петровича стали узкими от злости, но уже через секунду его лицо вновь стало бесстрастным. Раздражение выдавал лишь голос: он стал громче, появились резкие нотки.

– Глупость! Все лекарства, которые мне прописаны, хранятся у меня в тумбочке. При мне девушка достала флакон и поставила его на штатив. Практически сразу пришел ваш Егоров, я попросил ее выйти. После его ухода, она вернулась и тотчас поставила мне капельницу.

– Вы это хорошо помните?

– Странно, почему вы мне не верите, – заметил Пискунов и произнес это так жалобно, что мне стало стыдно.

На моих щеках предательски выступили красные пятна. Получалось, что я изо всех сил выгораживала преступника. В какой то момент я даже стала на сторону Аркадия Петровича. Определенно, Юра виноват. Не садился бы выпившим за руль – Аркадий Петрович не лежал бы на больничной койке.

Взглянув на мое смущенное лицо, Пискунов продолжил: