Справа от алтаря виднелась еще одна дверь. Скорее всего, она вела в прилегающее крыло. Приближаясь к алтарю, Дисмас заметил в левой стороне занавешенный альков – ризницу, где хранили церковные одеяния и алтарную утварь. При отправлении мессы там облачались священники.
– А теперь прошу садиться.
Перед алтарем были выставлены кресла для высокопоставленных гостей. Тем, кто был чином пониже, полагалось стоять.
Дисмас, Ростанг, Карафа и монсеньор, сопровождавший кардинала, заняли свои места позади кресел. Дисмас встал чуть в стороне от Карафы, чтобы было удобнее за ним наблюдать. Карафа изучал каждый уголок капеллы так же внимательно, как Дисмас.
– Тут жарковато, – заметил герцог Карл.
Кардинал Арагонский взопрел под тяжелой парчовой ризой. По лицу герцога Урбинского тоже катился пот, оставляя извилистые прогалины в толстом слое белил, что придавало герцогу жуткий вид.
– Свежего воздуха! Побольше воздуха! – воскликнул Карл.
Один из иподьяконов распахнул балконную дверь, впуская живительный бриз. Все немедленно сморщили носы – многотысячная толпа паломников на площади под балконом источала едкие миазмы.
– Фу! – Герцог Карл поднес к ноздрям коробочку с ароматической смесью. – Благовоний, срочно благовоний!
Слуги поспешно внесли две огромные жаровни, наполненные тлеющими углями, и установили по обе стороны алтаря. Из большого серебряного ларца с позолотой иподьякон зачерпнул благовония и высыпал их на угли. К потолку взметнулись клубы дыма, наполняя капеллу тяжелым, но не лишенным приятности ароматом.
– Так гораздо лучше, – сказал герцог Карл. – Мы любим наших паломников, но уж больно они… благоуханные. Я предпочитаю смирну. А теперь…
Он выудил из складок плаща большой ключ. Архидьякон достал второй. Из ризницы вышли два епископа в митрах и церемонно представили свои ключи. Как ни прискорбно, Дисмасу пришлось расстаться с мыслью о том, чтобы выкрасть четыре ключа у четырех человек.
Архидьякон принял ключи, подошел к алтарю и преклонил колено. Потом он обошел алтарь кругом и скрылся за дарохранительницей. Оттуда донеслись звуки отпираемых замков и скрип тяжелой железной решетки, за которой хранилась плащаница.
Карл возобновил повествование:
– В тысяча пятьсот девятом году от Рождества Христова герцогиня Маргарита заказала великолепнейший ковчег у фламандского ювелира Ливена ван Латема. – (Из-за алтаря выступил архидьякон с серебряным ларцом, переливающимся драгоценными камнями.) – Негоже упоминать сумму, в которую нам обошелся ковчег, – с улыбкой продолжал герцог, – однако мы бессильны побороть искушение. Да будет вам известно, что ковчег для святой плащаницы стоил нам двенадцати тысяч золотых экю!
Царственные особы понимающе закивали: цена была воистину царской. Дисмас прикинул, что это примерно половина суммы, которую Альбрехт занял у Фуггера, чтобы приобрести кардинальскую шапку.
– Несомненно, герцогиня Маргарита совершила доброе деяние, пожертвовав ковчег капелле, – продолжал Карл, – однако, будучи смекалистой особой, испросила взамен, чтобы ежедневно, до скончания веков, в капелле служили поминальные мессы о спасении души ее мужа Филиберта, герцога Савойского, и о спасении души самой герцогини. Ну не ловко ли?! Я и сам подумываю пожертвовать что-нибудь капелле, чтобы и за меня служили мессы до скончания веков. Видит Бог, мне это не помешает. А теперь…
По кивку герцога архидьякон поставил серебряный ларец на алтарь, откинул крышку и бережно притронулся к реликвии.
Плащаница была сложена прямоугольником размером в три фута на один. Пока архидьякон и епископы благоговейно расправляли складки полотна, Дисмас озабоченно считал развороты. Тридцать два.
– Помолимся же в молчании, – предложил герцог Карл.
ebooksa