Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

Однако, сообразив, что отпираться бесполезно, пробурчал:

— Я только передал то, что сообщила мне тетушка…

— Кому передал? — спросил Соловьев.

— Не кому, а куда, — ответил Гоша. — Я положил записку в почтовый ящик на почтамте.

— Номер ящика? — спросил Соловьев.

— Номер двадцать пять… — сказал Гоша.

— Давай, Мальцев, вызывай наряд. Пусть тащат его в отделение. Сам поезжай на почтамт, а я — к Каролине, — распорядился Соловьев.

Мальцев кивнул.

Наряд милиции не заставил себя ждать. Гошу увели, сменив шарф на руках наручниками.

Мальцев вызвал такси и поехал в нем на почтамт, а Соловьев в служебной машине отправился за Каролиной. Если Гоша в этой игре действительно лишь пешка, появилась возможность выйти на основных организаторов этой диво-паутины для инвалидов. Кем и зачем растянутой — пока было неизвестно.

Каролина уже ожидала Соловьева в той самой пушистой белой курточке и высоких сапожках, в которых появилась в доме Градова.

— Значит так, дорогая, не исключена возможность, что тот, к кому ты едешь на свидание, тебе знаком. То есть и он тебя знает. И увидав, поймет, что дело нечисто и попытается уйти. Поэтому будь предельно внимательна. Если увидишь кого-то из своих знакомых, сделай вид, что не на свидание пришла, а просто проходишь мимо. Но поздоровайся, чтобы мы поняли, за кем стоит проследить. Ну, а если к тебе на свидание придет незнакомец, тяни время, чтобы мы успели его задержать.

— Хорошо, — послушно кивнула Каролина.

На улице было уже темно. Моросил дождь. И у Пушкинского музея людей практически не было. Соловьев затормозил за углом. Ровно в семь Каролина вышла из машины и направилась к музею.

Не успела она подойти к назначенному месту встречи, как сзади услышала грубый мужской окрик:

— О, Мадлен?! А ты что тут делаешь?! Мы ж тебя, того… Уже отправили…

— Рич, это не Мадлен, — сказал другой парень, чуть заикаясь.

— Что я Мадлен не знаю, что ли, Мик?! — возмутился Рич — широкоплечий амбал в черной косухе с журналом «Лиза».

— Мадлен, как это ты тут вдруг оказалась? — спросил он.

— Я не Мадлен… — с трудом выдавливая из себя слова, пробормотала Каролина…