Граница. Выпуск 3

— Добро, — ответил Озеров и сердито добавил: — Да только на обратном пути не вздумайте девчат катать.

— Что вы, товарищ капитан первого ранга, разве в такую погоду по пути подбросить…

— Ладно, знаю, всегда обоснования найдете. До свидания, Михаил Алексеевич. Да, а как пес после качки, не сбежал с корабля?

— Он, Сергей Сергеевич, уже давно решил у нас служить сверхсрочно до конца своих дней, — отшутился Изотов и вышел из машины.

Лил дождь. Асфальт блестел, как поверхность канала. Шумели, роняя листья, деревья. Светились окна клуба, казарм, ДОСа. За пеленой дождя в промозглой тьме переливались стояночные огни кораблей. За ними был мрак, и только чувствовалось, как широко и грузно дышит море.

Илья Дворкин

ВОСЕМЬ ЧАСОВ ПОЛЕТА

Повесть

Натужно ревя винтами, «ИЛ-18» нехотя оторвался от земли, ушел в небо. Мягко щелкнув, спрятались в гнезда шасси.

Никита Скворцов невесело усмехнулся. «Прах сей земли мы отряхнули с ног». Он приник к иллюминатору, ощутил щекой прохладную, гладкую поверхность стекла.

Земля, которой он отдал эти месяцы своей жизни, медленно поворачивалась внизу, как подробная, искусно сделанная топографическая карта. Земля песков, каналов и гор.

Самые счастливые месяцы в жизни и дни кошмара, волчьей тоски…

Никита изо всех сил пытался приучить себя не думать о Татьяне, запретил себе это.

Но сейчас воспоминания неудержимо нахлынули на него, затопили. Стиснув зубы, Никита барахтался в них, судорожно пытаясь нащупать спасительный островок иных, не связанных с Татьяной мыслей. Вскоре он понял — бесполезно, ни о чем другом не думалось, просто не получалось.

Самолет сделал плавный разворот и лег курсом на Каспийск. Там будет посадка, следующая — в Харькове, а оттуда уж рукой подать до Ленинграда. Все точно так, как было совсем, кажется, недавно, только летит Скворцов в обратную сторону, и летит один.

Многовато все-таки восемь часов лета. А тогда они промелькнули как один миг, и почему-то всю дорогу Татьяна и он хохотали как сумасшедшие. Им даже сделали по этому поводу замечание. Желчный сухолицый старикашка закричал вдруг, что их смех звучит издевательски во время такого серьезного дела, как полет на аэроплане.

Так и сказал «на аэроплане».

Никита с недоумением взглянул на него и увидел, что старичок смертельно боится, — лицо его казалось костяным от ужаса. Татьяна тоже поняла это. Она повернулась к старику и мягко сказала:

— Вы не бойтесь. «ИЛ-18» очень надежный самолет. Все будет хорошо, долетим.

Старик вымученно улыбнулся, благодарно кивнул и закрыл глаза.