Тузкова, будто осознав беспочвенность своего возмущения, тихо спросила:
— Что случилось с Барабановым?
— Прежде всего, у ресторана Андрея кто-то ударил. Не знаете, кто?
— Не знаю, — поспешно ответила Майя. — Барабанов вышел на улицу раньше меня, и когда я подошла, у него уже был синяк под глазом.
— И вы не поинтересовались, кто его разукрасил?
— Поинтересовалась. Андрей сказал, что не разглядел того парня, который исподтишка ударил его. Все?
Бирюков помолчал:
— Нет, Майя, не все. Вы не слышали, как серебровский шофер Тропынин хотел по телефону подшутить над Барабановым насчет покупки машины?
Тузкова растерянно отвела взгляд в сторону:
— Вам обязательно это надо знать?
— Обязательно.
— Хотите сплетницей меня выставить?
— Нет, хочу знать правду.
— А потом скажете Тропынину, что я на него наговорила?
— При необходимости сотрудники угрозыска умеют хранить тайну.
— Значит, Тропынин о нашем разговоре не узнает?
— Не будем рядиться.
Майя нахмурилась, прикрыла полой халата обнаженную ногу и неуверенно стала рассказывать, как лаборантка Вера и шофер из Серебровки Тропынин «разыграли» Барабанова. Минуты через две Тузкову прямо-таки нельзя было узнать. Бирюкову даже показалось, будто она не то в шутку, не то всерьез подражает телевизионной пани Монике.
Слушая, Антон не мог избавиться от чувства, что в квартире еще кто-то присутствует, и краем уха стал ловить посторонние звуки. За стеной крутили магнитофон, в подъезде тоскливо мяукала кошка, на кухне как будто журчала вода, бегущая потихоньку из крана в раковину, больше — ни звука.
— Вера и Тропынин звонили при вас? — спросил Антон, когда Тузкова, пересказав «розыгрыш», замолчала.