— Порядок в бронетанковых частях! Закрома Родины пополнил тремя тоннами первосортной сибирской пшеницы! Чо, теперь поговорим, товарищ капитан?
— Мы с Верой уже почти переговорили, Сергей Павлович, — сказал Антон.
— Без меня?!.
Вера игриво подмигнула:
— Зачем ты нам, родненький? Третий — лишний. Признайся, Торопуня, разыграл, все-таки, Андрея, а?..
— Ты что, Верк, сдурела?! Сама ж отказалась секретаршей выступить.
— Может, ты с пани Моникой дуэтом выступил.
— Чего? А ты какого-нибудь пана Директора себе в компанию не подыскала? — Тропынин растерянно повернулся к Антону. — Этой Монике, товарищ капитан, пока смысл втолмачишь — разыгрывать не захочется.
Вера, с лукавым прищуром глядя Тропынину в глаза, вдруг спросила:
— Не ты, родненький, наговорил капитану, будто Андрея в райцентре кто-то избил?
— Бояринцева мне рассказывала…
— И ты поверил Нюрке?
— А чо?
— По бабьей злобе она Барабанова грязью поливает.
— Чего ей поливать?
— Замуж за Андрея хотела, а он ручкой ей сделал. Вот чего.
Тропынин натянуто усмехнулся:
— Запутался Андрей с вами, а я теперь вроде болтуном оказываюсь. За что купил — за то продал.
— Барабанов ведь в армии чемпионом по боксу был, — как будто даже с ноткой гордости сказала Вера.
— Подумаешь, чемпион! В райцентре есть такие боксеры, что только морду подставляй. — Тропынин посмотрел на Антона. — Вы, товарищ капитан, чтобы болтуном меня не считать, поговорите сами с Бояринцевой. Нюра подробнее, чем я, расскажет…