По листикам перебрано много дел, ведомостей, различной переписки. И поиски увенчались успехом: на столе появилось с десяток расписок, отпечатанных типографским способом, на которых стояла подпись «Сергеев», удостоверяющая, что за сотрудничество с жандармами он получил за такой-то месяц двадцать пять рублей золотом. И хотя Сергеев подписывался вымышленной фамилией, но это была уже его личная подпись. Это был уже успех. Появилась уверенность, что тайна предательства, остававшаяся в тени долгие годы, будет раскрыта.
Поначалу мне даже казалось, что выявить Сергеева не так уж сложно. Но время шло, а тайна все еще была не раскрыта. Видно, Сергеев был ценной фигурой для жандармов, и они постарались уничтожить все, что имело к нему отношение. Ни формуляра, ни личного дела, ни учетной карточки провокатора они не оставили.
В те годы следственные органы не располагали такой техникой, какая есть сейчас в судебной экспертизе. Но мы не собирались сдавать в архив добытые сведения о предательстве.
Как же найти провокатора? Оставался только один путь, следуя которым можно было напасть на след Сергеева, — это путь длительного и тщательного анализа.
Из всех донесений выписали фамилии тех, кто в них упоминался. Ясно, что провокатором мог быть человек, который посещал семью Елизаровых. Начали собирать почерки всех этих лиц и по методу логического исключения, отбрасывая непричастных к этому делу, сужать круг.
Выписали около двухсот фамилий. Какая же из них является настоящей фамилией провокатора Сергеева?
Это нам предстояло узнать…
Каждая фамилия, взятая на учет, подвергалась тщательной проверке. На место работы посылались запросы, устанавливались лица, добывались и сличались их почерки.
Время шло, и вместе с ним все более сужался круг…
Наконец в списке две фамилии. Оба из подозреваемых жили в Саратове. Один работал бухгалтером на предприятии. В девятисотых годах он был членом РСДРП, часто бывал у Елизаровых и, как видно, не пользовался большим доверием в этой семье. Другой, бывший паровозный машинист, тоже член РСДРП, пользовался расположением семьи Елизаровых, часто бывал у них. Сергеев давал ему лестный отзыв: умелый организатор маевок, митингов, демонстраций…
Что скажут они нам?
Прежде чем встретиться лично, решили еще раз тщательно проанализировать архивы, в которых упоминаются их фамилии.
На это ушло еще много вечеров…
Рукописи машиниста были малограмотными, и почерк его ничего общего не имел с подписью «Сергеев».
Остался один бухгалтер. Все мы сильно волновались: он или не он? Его рукопись вместе с денежными расписками и подписями «Сергеев» послали на экспертизу.
Теперь все зависело от результатов экспертизы. Но сидеть сложа руки и ждать результатов экспертизы не хватало терпения. Хотелось действовать. С еще большим рвением принялись за поиски других документов об этом человеке. И вот удача. На стол легло его прошение на высочайшее имя… Внимательно вчитываемся в текст. Что это? Глаза отказываются верить в увиденное. Буква «р» во всех случаях такая же, как в подписи «Сергеев», с такими же характерными, можно сказать, уникальными крючочками внизу и закруглением вверху!
Исследуем долго и тщательно почерк этого человека, на поиск которого ушли долгие годы. Да, сомнений не может быть. Это он, Сергеев!
Наше мнение научно подтвердила экспертиза…
На другой день я поехал на завод, где работал этот человек. Непреодолимая сила влекла меня туда, и я, не боясь его спугнуть, решил посмотреть на живого провокатора.
В большой комнате, отгороженной от посетителей барьером, находилось человек 15—20 счетных работников.
ebooksa