— Как вы можете говорить такое? Я люблю эту женщину…
Пришлось ехать в Широкую Речку, разговаривать с соседями, с родственниками. В общем, надо работать, искать доказательства. В одном уверен твердо: отпустить Реброва я не могу. От такого можно ожидать чего угодно. Но и держать его, не располагая твердыми, неопровержимыми доказательствами, тоже не в праве.
Выход один: искать, доказывать… Домой хочется — сил нет! Семья ждет, трехлетняя дочурка подарок, поди, приготовила, а тут…
Итак, еду на Широкую Речку. Василий Никифорович (отец Семена), седой, сгорбленный, с удивительно доверчивым взглядом старичок, вздыхая и постоянно ероша белые волосы, рассказал неохотно, морщась как от боли:
— Как пришел из колонии, так все угрожает, кричит, дерется. И мать бил, и меня… Да чего там… Сын ведь… Горе-то какое…
Евдокия Пантелеевна, сухонькая, живая, энергичная, только рукой махнула:
— Что обо мне-то говорить? Бил, конечно, угрожал. Отца по глазам щелкал. Старик-то теперь совсем плохо видеть стал. Недавно операцию перенес. Катаракту…
Анна Потаповна, полная, высокая, крашеная, молодящаяся блондинка, загадочно усмехаясь, проронила:
— Кто его знает, может, и убить хотел. Дурной… Вы не думайте, я его не боюсь. Где ему со мной справиться! У меня на него даже сердца нет.
Соседи Реброва рассказали, что родители жаловались на Семена, что бьет их, угрожает. Сами же они ничего этого не видели.
В общем, разговоров много, а толку мало. Надо провод очные ставки.
Привез родителей и Анну Потаповну в отдел, объяснил суть предстоящего разговора с Семеном. Первая встреча с Василием Никифоровичем. Входит Семен.
— Садитесь, — указываю на стул. — Кем приходится вам этот гражданин? — спрашиваю Василия Никифоровича.
— Сын мой, Семен, — глухо отвечает старик, низко наклонив голову.
— Я сомневаюсь, что это мой отец, — мрачно произнес Ребров. — Отец никогда бы не стал топить сына.
Василий Никифорович закашлялся, затряс головой. Успокаиваю старика.
Прошу рассказать, когда и за что избивал его сын. Расспрашиваю о ноже, об угрозе по отношению к гражданке Максименко.
— Имей в виду, лейтенант, это не мой отец. Не подсовывай мне всяких подкупленных тобой лжесвидетелей. Ничего не выйдет, — трясет жиденькой бороденкой Семен.
Мать Семена плачет, уговаривает сына одуматься. А тот, сверля глазками-буравчиками сухонькую старушку, вещает как заведенный:
— Сомневаюсь, что эта женщина моя мать. У меня нет матери.
ebooksa