…Шел 1930 год. Давно отгремела гражданская война, отступила интервенция. Начинались годы первых пятилеток. В селах прошла коллективизация и первые тракторы выходили на поля первых колхозов. Молодая республика все увереннее набирала силу.
Однако на далеких окраинах страны Советская власть еще встречала сопротивление. Особенно долго напряженная обстановка сохранялась в Средней Азии. Вооруженные английским оружием банды басмачей переходили границу, жгли села, убивали активистов, угоняли скот. Жестоко расправлялись с теми, кто сочувствовал новой власти, отступил от извечных законов шариата. Разрозненные эскадроны красноармейцев преследовали басмачей в безводных песках, но, отлично зная местные условия, бандиты неожиданно исчезали, чтобы через несколько дней появиться в другом месте. Если же их настигали, они с боем прорывались за кордон, чтобы через какое-то время снова совершить набег…
Пограничные заставы республики были малочисленными, и располагались далеко друг от друга, и не могли обеспечить надлежащую охрану границы. Не хватало оружия, техники. До революции так называемую пограничную стражу несли казаки. Изредка они делали объезд своих участков, а в остальное время кутили и играли в карты. Через границу можно было беспрепятственно ходить в любое время дня и ночи.
Совет Народных Комиссаров постановил:
В ведомстве Народного комиссариата по делам финансов утверждается пограничная охрана.
На пограничную охрану возлагается защита пограничных интересов Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. А в пределах приграничной полосы — защита личности и имущества граждан…
В один из весенних дней по просторам Поволжья тащился воинский эшелон. Тяжело попыхивая клубами белого дыма, маломощный паровоз тянул вереницу красных теплушек. Разболтанные вагоны скрипели, словно сетуя на тяжелую жизнь, скрежетали бандажами колес, лязгали тарелками буферов. Когда рельсы шли под уклон, паровоз давал три коротких гудка и кондукторская бригада на тормозных площадках быстро закручивала рукоятки ручных тормозов. Колодки прижимались к колесам и вагоны замедляли свой бег. Миновав уклон, локомотив давал два свистка и кондукторы отпускали тормоза. Если они запаздывали, состав останавливался — у паровоза не хватало сил тащить состав.
Вот и сейчас, локомотив, жалобно вскрикнув и, выпустив клуб белого пара, остановился. Из теплушек, словно горох, посыпались ребята, чтобы размять ноги, подышать свежим воздухом.
— Станция Березай — кому надо вылезай! — звонко выкрикнул худощавый паренек, прыгая под откос. — Эй, Ромка, глянь сколько цветов тут! Рви побольше…
— Зачем? — махнул рукой длинный нескладный парень.
— Девчатам дарить будем!
— Да где ты их возьмешь, Вася?
— Были бы цветы, а девчата не проблема! Тебе в первую очередь найдем…
День и ночь стучали колеса стареньких вагонов все дальше увозя ребят от родных мест. Призванные на действительную службу из Поволжья, они ехали в Туркестан, на самую южную границу.
За Оренбургом потянулись бескрайние степи, сплошь покрытые серебристым ковылем. Свежий ветер, взяв разгон на степных просторах, влетал в вагоны, приносил ароматы трав, горьковатый запах горящего кизяка, паровозного дыма, смешанного со смолистым запахом шпал.
В одном из вагонов ехали шустрый Вася, длинный Роман и парень с широкими плечами, которого все звали Алексеем. Было у него круглое лицо, внимательные серые глаза, волевой подбородок с ямочкой посередине. От всей фигуры веяло спокойствием и силой. Казалось, что ничто и никто не может вывести такого человека из равновесия. Усевшись в широченные двери теплушки, Алексей неторопливо перебирал клавиши трехрядки с малиновыми мехами. В ритмичный перестук колес вплеталась нехитрая, задумчивая мелодия. Парни валялись на двухъярусных нарах, сбитых из свежих, еще пахнувших сосной досок, лениво переговариваясь, слушали гармонь, кто-то старался негромко подпевать. Мелодия гармони и голоса, подхваченные ветром, летели вслед за эшелоном, раскатывались в стороны, тонули в степях.
Покачивая ногами, Алексей смотрел на проплывающие мимо зеленые просторы. Цепким взором оглядывал проплывающие юрты и домики, одинокие деревья.
Вот группа ребятишек приветственно замахала руками, Алексей, кинув им букет цветов, громко крикнул:
— До свиданья! Спасибо!
И еще заливистее заголосила трехрядка в его руках.
ebooksa