– Почему тогда…
– Просто пообещайте, хорошо? – я взяла его дряблую руку и сжала в своей. Старик грустно посмотрел на меня, и сердце больно сжалось. Он так хотел поделиться своим открытием. Конечно, быть простым библиотекарем, а не профессором, в нашем Университете не так престижно. Ему хотелось доказать, что он ничуть не хуже уважаемых Серова, Радзинского, Ланского… Только я не могла допустить еще одной жертвы. – Пожалуйста, пообещайте мне!
– Хорошо, Лерочка, – вздохнул он. – Никому не расскажу.
Конечно, я не поверила в энергетику дольмена, мистический магнетизм и прочую сверхъестественную лабуду. Но меня пугали факты – рожденные в Оболенке навсегда оставались в ней! Теперь слова, что я принадлежу этому месту, воспринимались совсем по-иному. Поежившись от холода, я ускорила шаг. Хотелось поскорее оказаться в своей комнате, обдумать все, а главное – осознать, что так просто мне не покинуть Оболенский. Никогда еще я так сильно не мечтала окончить Университет и убраться из этого места.
Время близилось к полуночи. Я даже не заметила, как долго пробыла в библиотеке. Вахтерша уже спала, и я тихо прошмыгнула к лестнице, а дальше на цыпочках к своей комнате. Первым делом заперла на два оборота замок и только потом включила свет.
– Где пропадала? – раздался недовольный Димин голос. Он развалился на моей кровати и, кажется, спал.
– Что ты тут делаешь? Должен же завтра приехать?..
– Вернулся раньше времени. Не хотел, чтобы ты оставалась одна. Где ты шлялась? Я волновался, между прочим! Телефон оставила… – он не успел договорить, потому что я бросилась ему в объятья. Смирнов даже не представлял, как сильно был мне нужен, особенно сейчас. – Что случилось? Ты вся дрожишь? – взволнованно спросил он, меняя гнев на милость.
– Кажется, я крупно вляпалась, – проговорила я, прижимаясь к нему сильнее и вдыхая его, уже ставший родным, запах.
– Опять?! – он чуть отстранил меня и строго посмотрел в глаза. – Лера, что на этот раз ты учудила?
– Родилась здесь…
27. И целого мира мало
Человек – удивительное существо. Практически каждый из нас мечтает о стабильности: хорошей работе, постоянном доходе, успешной карьере, доме и семье. А если представить, что вы еще молоды, но ваша дальнейшая жизнь кем-то уже предрешена? Вас ждут престижная профессия, достаток, положение в обществе. Чем не причина для радости? Думаю, многие мои сокурсники, если им предложить такой расклад, были бы счастливы стать членом преподавательского состава Оболенского Университета. Многие, но не я. В отличие от них, я знала, какую цену придется за это заплатить.
Я всегда верила, что сама творю свою судьбу. Думала, что впереди масса путей и возможностей. Пять лет я прилежно училась в Университете, хотела стать гордостью папы и открыть для себя дверь в блестящее будущее, но то, которое выберу сама. После разговора с Сергеем Петровичем у меня словно выбили воздух из легких. Я почувствовала себя птицей, которая всю жизнь проведет в клетке. Мне стало страшно, по-настоящему страшно. И если бы не Дима, оказавшийся в моей комнате в такой нужный момент, не знаю, как пережила бы эту жуткую ночь.
– Спасибо тебе, – выпутываясь из его таких уютных объятий, сказала я, вытирая слезы рукавом кофты.
– Эй, ну ты чего? Не смей тут нюни распускать, я не за этим здесь, – строго сказал Индюк.
– А зачем ты здесь? – вопросила я и только сейчас сообразила, какую глупость учудил Смирнов. – Какого черта ты вообще влез в мою комнату?! Совсем рехнулся?
– Я вернулся сегодня вечером и решил поделиться со своим напарником тем, что мне удалось узнать, а ты тут орешь, как курица, которую ощипывают, – недовольно поморщился он, усаживаясь на мою кровать и вальяжно откидываясь на подушки, устремляя обиженный взгляд в потолок.
– А ты не подумал, что тебя могли увидеть? – уже спокойней спросила я.
– Я прошел через запасной вход, и меня никто не видел. Я был аккуратен.