– Мы заслужили свободный вечер, ты так не считаешь? Или у тебя планы?
– Нет, никаких.
– Вот и отлично. К тому же, нужно обсудить, как решить еще одну проблему, – Дима плотно сжал руки в кулаки и перевел дыхание. – Нилов. Нельзя, чтобы он распространялся о нас.
– Да. Ты прав. Я поговорю с ним.
– Не нравится мне этот парень. Не думаю, что хорошая идея, чтобы ты с ним общалась.
– Зря ты так. Он, конечно, повел себя как редкостная скотина, но все же не такой плохой, как ты думаешь. И потом, у нас нет другого выхода. Только убедить его.
– Я бы нашел другой выход, да тебе он не понравится.
Этот вечер был похож больше на свидание, чем на дружеский ужин. Хотя Смирнов уже не брал за руку, не щекотал и вообще не касался меня, я чувствовала, как он постепенно забывает про свой глупый принцип разделять отношения и работу. Мы оба нуждались в чем-то большем, что могли дать только друг другу.
После фильма и уборки на кухне, в десятом часу я стала собираться к себе. Смирнов проводил до двери и грустно вздохнул, что не может дойти со мной до корпуса. А как об этом сожалела я… Поцеловав его на прощание в щеку, я посильнее замоталась в шарф и вышла на заснеженную улицу.
Как же все-таки много значит для девушки внимание любимого мужчины. Заботливый и нежный Дима так меня осчастливил, что я практически порхала по Оболенским улицам, напевая себе под нос глупую старую песенку. Вот только стоило мне подняться на свой этаж, как все веселье тут же испарилось. Большая и пьяная в хлам проблема развалилась на пороге моей комнаты.
– Нилов, черт возьми! Что ты тут делаешь?! – разозлилась я и начала трясти молодого человека.
– Лерочка, детка… – с трудом произнес парень.
– Где ты нашел алкоголь? – ответа не последовало, и Нилов вырубился.
Я не могла оставить Юрку в таком состоянии в коридоре, как бы ни злилась. Уповая на то, что никто не явится на шум, я открыла дверь в свою комнату и, приподняв под плечи, перевернула Ниловскую тушу ногами к двери. По сравнению со мной, Юрка казался неподъемным великаном, и затащить его в комнату смогла только за ноги.
– Вставай, пьяный человек! – зло проговорила я, но все было без толку. Тогда я налила стакан воды и вылила ему в лицо. Только так удалось ненадолго привести парня в чувства.
– Лерочка… Лер…
– Ты что учудил, придурок?! Тебя отчислят, если кто-то увидит в таком виде!
– Мне плохо…
Видимо, Нилов совершенно не умел пить. Только чудом ему удалось добежать до туалета. Я всегда не любила пьяных, и было противно всю ночь вытирать за Юркой рвоту. Мной двигала отнюдь не душевная доброта, нужно было позаботиться о друге, чтобы он не рассказал о своих подозрениях обо мне и Диме. Эгоистично? Да. Но во мне все еще жила обида. Только к утру парень наконец уснул, а я, укрыв его двумя одеялами, открыла окно, чтобы проветрить мерзкое зловоние.
– Лер… Лера!