Рано утром через подземелье Дима проводил меня в папин коттедж, и следующий раз мы увиделись с ним только за завтраком, когда снова пришлось изображать чужих людей.
Уйдя с головой в обычные студенческие дела, я практически забыла о расследовании. Семинар по всемирной истории, коллоквиум по античной литературе, подготовка к выпускным госэкзаменам… Мне всегда нравилось учиться, в отличие от многих, я получала настоящее удовольствие, отвечая на вопросы преподавателей или проводя время за книгой. Что же изменилось? Я просто вкусила другой жизни, приправленной опасностью и риском. Моя врожденная обязательность и чувство долга заставили сначала разделаться с учебой, чтобы с чистым сердцем думать о расследовании.
Устроившись на лавочке под аудиторией, я повторяла тему, как мимо меня прошел доктор Шеллар. Он спешил и по пути рассказывал студенту-практиканту о том, как надо расставлять медицинские карты в архиве. В этот момент меня осенила мысль, которая почему-то не пришла раньше. У нашего врача хранились медкарты всех людей Оболенки, а значит, и Селезневой. Нужно было раздобыть ее медкарту и выяснить, что с ней сделали, и почему она звала себя недееспособной. Сейчас у Шеллара должна быть практика в крыле медицинского факультета, и его кабинет пустовал. Нельзя было медлить.
К сожалению, у Димы в расписании тоже стояли пары, так что в этом деле он мне был не помощник. С другой стороны, я не сомневалась, что, если расскажу ему о своей затее, меня одну он не отпустит. Что ж, не впервой мне приходилось обманывать своего Индюка.
Первым делом я направилась в учебную часть, где хранились дубликаты ключей от кабинетов и аудиторий. Там как раз в перерыве между парами пил чай Аристарх Борисович. Историк нахмурился, увидев меня, и тут же строго спросил, почему прогуливаю занятие. Глядя на него такого серьезного, невольно пришел на ум другой его образ – старого развратника на оргии в подземелье. И как я раньше не понимала, насколько он неприятный тип?
– Голова разболелась, Аристарх Борисович, – пожаловалась я. – Хотела сходить к Михаилу Романовичу, но он на практическом занятии…
– Что с вами, Лера? Отчего голова болит? Заболела? Температуру мерила?
– Нет, просто переутомилась.
– Во второй учебный день? – недоверчиво вопросил он.
– Знаете, иногда у девушек случаются такие дни… Они никак не связаны с учебной неделей и наведываются раз в месяц без приглашения.
Мужчина смутился и молча прошел к шкафчику, где хранилась аптечка. Пока он перебирал лекарства, я юркнула за спину преподавателя и на стене взглядом отыскала крючок, на котором висел ключ от кабинета Шеллара. Оставалось только незаметно его стащить, но это оказалось не так просто. Рылев протянул мне упаковку обезболивающего и выжидающе посмотрел на меня, намекая, что пора и честь знать.
– Ой… – простонала я и, схватившись за виски, опустилась на стул. – Аристарх Борисович, тут же есть тонометр? Думаю, давление упало.
– Он у нас в кабинете Михаила Романовича, – пробурчал он. – Идемте.
Историк снял с крючка ключ и повел меня в кабинет врача. Теперь оставалось придумать, как сымитировать пониженное давление и остаться одной в кабинете Шеллара.
– Лера, садитесь, я принесу тонометр.
Усадив меня на кушетку, Рылев пошел к шкафчику с медицинским оборудованием, но он оказался заперт. Тогда преподаватель сунулся в стол Шеллара, но там ключа не оказалось. Недовольно выругавшись, историк сказал, чтобы я подождала, пока он сходит к Михаилу Романовичу за ключом. Удача сегодня явно была на моей стороне.
Как только Рылев вышел, я рванула в соседнюю комнату, где Шеллар хранил медкарты. Два больших стеллажа с папками, расставленными по году рождения пациентов и алфавиту. Я не знала, сколько лет Селезневой, и могла только предположить. На вид ей было около тридцати пяти – сорока, значит, искать надо в семидесятых – восьмидесятых годах. Область поисков сужалась. На букву «С» было не так много карт, еще проще…
Время утекало сквозь пальцы, и можно было рассчитывать только на неспешный шаг историка. Я уже проштудировала несколько лет, когда наткнулась на карту Селезневой, только изучить ее уже не успевала. Слава современной технике и камере в мобильном! Сфотографировав один за другим листы медкарты, я сразу стала пересылать их Ларисе.
Лариса: