– Я хочу говорить о нашей совместной работе дальше, – ответил он, доставая из верхнего ящика зеленую папку, – посмотрите, Валерия.
На какой-то момент я замешкалась, но все же взяла папку. От волнения у меня вспотели ладони, и я вытерла их о джинсы прежде чем посмотреть, что внутри. Снова взглянув на Арсения, я заметила, каким довольным он выглядел, а это означало только то, что в руках я держу свое поражение. Глубоко вздохнув, я открыла папку, и то, что увидела, лишило дара речи.
– Надеюсь, вы понимаете, что для Оболенского Университета это очень серьезно? – откидываясь на спинку кресла и вертя перед собой позолоченный нож для бумаги, спросил Романов.
– Да. Я буду обо всем молчать.
– Нет, Валерия, так не пойдет! – он отложил нож, встал с кресла и, обойдя стол, сел на него рядом со мной. – Если вы не хотите, чтобы о содержимом папки узнали все, то с этого момента будете делать все, что я вам скажу. И ни шага без моего ведома и согласия.
10. Демон снимает маску. Решение Валерии
Сейчас, когда я вспоминаю ту злополучную встречу, у меня перехватывает дыхание, ведь с нее все и началось. Давно это было, а вроде, как вчера. Я сидела, рассматривая те чертовы фотографии, чувствуя неприятный ком в горле и жжение на глазах от подступающих слез. Ни одной девушке не хотелось бы видеть своего обожаемого отца в подобных пикантных ситуациях. Тогда я безумно разозлилась на псевдопрофессора, не догадываясь, что этим шантажом он меня спасает, ведь его руководство отдало приказ убрать из Оболенки чересчур любопытную студентку.
– Как это понимать, я должна буду делать все, что вы скажете? – переспросила я, поежившись от его пристального взгляда и отгоняя сотню непрошенных самых грязных мыслей.
– Давай на чистоту… И да, будем на «ты», так проще.
– Да, как вы смеете? Я не собираюсь переходить на «ты». Догадываюсь, о чем вы меня попросите! – трактуя его слова по-своему, вспылила я, вскочив со стула.
– Идиотка, сядь на место. Мне не нужен секс с тобой, если ты об этом. Да и вообще, в этом плане ты мне не интересна, – прикрикнул Романов, и я опустилась обратно на стул. От его слов стало так обидно, я почувствовала себя настолько уязвимой, что хотелось разрыдаться, но я из последних сил сдержалась.
– Что вам от меня нужно? – прошептала я, снова рассматривая отвратительные фотографии, в глубине души надеясь, что это монтаж.
– С этого дня будешь делать все, чтобы никто в Оболенке не усомнился, что я профессор. Планы лекций, вопросы к семинарам и коллоквиумам. А если услышишь где-нибудь в закромах, что кто-то подозревает неладное на мой счет, сразу донесешь. Тебе понятно?
– С какой стати? – фыркнула я, обижаясь на его тон.
– Откажешься – я обнародую папку, и твоего отца уволят за сексуальную связь со студенткой, – спокойно ответил Арсений, снова садясь за свой стол.
Закрыв лицо ладонями, я больше не сдерживала слезы. Мой отец, такой правильный, честный, уважаемый, спал со своей студенткой! Да еще и дипломницей. Как Королева пошла на такое? Связаться со своим научным руководителем… Он же вдвое старше. Если о связи папы с Леной станет известно ректору, его уволят, а Оболенка для него вся жизнь. Я не могла этого допустить, и оставалось только согласиться на условия Индюка. Но что если этим я только навлеку на нас с отцом беду?
– Кто вы такой? Зачем вам нужно выдавать себя за профессора? – вопросила я, глядя на то, как Арсений прячет папку с компроматом обратно в ящик.
– Хорошо, Лер, – он поднялся из-за стола, подошел к книжному шкафу и достал из-за него большой конверт, откуда вытащил какое-то удостоверение и протянул мне.
– Федеральная служба безопасности… Смирнов Дмитрий Сергеевич. Дмитрий?