– О чем ты?
– О чем я? Да обо всем этом, – он указал рукой на диван, где валялась моя смятая одежда. – Думала меня соблазнить, чтобы я пожалел вас с папочкой?
– Что такое ты говоришь? – обида комом встала в горле, а на глаза навернулись слезы. Не хотелось показывать ему свою слабость, и я отвернулась. Как он мог так обо мне подумать? Как?
– Лера, ложись спать. Я в душ.
Он ушел, хлопнув дверью, а я, уставившись в голую стену, молча роняла на пол слезы. Самый настоящий Индюк! Не мужчина!
Когда Смирнов вернулся, я сделала вид, что сплю, свернувшись калачиком на раскладушке. Выходило неважно, меня выдавал заложенный нос и плохо сдерживаемые всхлипы. Но Смирнов то ли не придал этому значения, то ли действительно не заметил, что я плачу. Он устроился на голом диване, который устало скрипнул кожзамом, продавившись под мужчиной, и затих. Может быть, уснул. Как заснула сама, я даже не заметила.
Сквозь неглубокую дрему до меня донесся слабый кофейный аромат. Где-то на задворках маячило сознание, но просыпаться совсем не хотелось. Тем временем легкий аромат кофе превратился в насыщенный, и горячий влажный воздух резко ударил в нос. Поморщившись, я открыла глаза и увидела рядом с раскладушкой сидящего на полу Диму, старательно подсовывающего мне под нос кружку с кофе.
– Доброе утро, – как ни в чем не бывало заявил Смирнов, – держи кофе.
Странно, что он вообще заговорил со мной после вчерашнего. Мне, например, совсем не хотелось с ним общаться. Я села на раскладушке, скрестила руки под грудью и демонстративно отвернулась.
– Лер, держи скорее кофе и выходи на кухню. Надо поесть, ты вчера не ужинала, – Индюк поставил кружку на пол, а сам направился в кухонную зону.
– С чего такая забота? – нахмурившись, пробубнила я.
– Завтрак тебя ждет!
Я взяла кофе и сделала небольшой глоток. Напиток был преотвратительнийший. Всегда не любила растворимый кофе. На мой взгляд, он даже не был похож на кофе, разве что запахом, и то не всегда. Горьковато-кислый вкус пойла вызвал легкий рвотный рефлекс, но, понимая, что, скорее всего, альтернативы нет, я решила не отказываться от чего-то горячего и подсластить эту мерзость сахаром. С кружкой в руках я дошла до стола, за которым уже устроился майор Смирнов.
Индюк с аппетитом ел какие-то рыбные консервы прямо из банки, закусывая ржаным хлебцем. Возможно, в другой момент я назвала бы это гадостью, но, оставшись накануне без ужина, эта сильно пахнущая дрянь казалась французским деликатесом. Банку консервов Дима поставил на тарелку, а ее на милую кружевную салфетку. Точно так же Индюк накрыл для меня.
– Садись, Лер, кушай. Я приготовил завтрак. То есть открыл завтрак.
– Ты не ответил, с чего вдруг такая забота? – раздраженно кинула я, но все же уселась за стол и подцепила вилкой кусочек сайры.
– Не хочу, чтобы ты умерла с голоду или чтобы у тебя заболел живот. Вообще не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.
– Вот как? И это несмотря на то, что хотела тебя соблазнить ради личной выгоды? – я бросила ему вызов и посмотрела в глаза. Он не стушевался, а только криво усмехнулся.
– Сам виноват. Не должен был переходить грань, но ты вынудила. Это всего лишь физиология, – равнодушно сказал Дима, будто вчерашняя страсть действительно ничего для него не значила.
– Отличная физиология, я скажу. Большая, жесткая, прямая, горячая…