Послышались торопливые шаги. К счастью, они удалялись. Мне было настолько страшно, что я не решилась открыть глаза, уткнувшись лицом в Димину грудь. Он большой мальчик, вот пусть меня и защищает. Только когда в коридоре стихло, Смирнов отошел, и я посмотрела сначала на него, а потом на пустой проход.
– Идем, – шепнул он и, взяв меня за руку, на мысочках побежал за той парочкой.
Добежав до поворота, мы услышали странный шаркающий звук и громкие мужские разговоры. Я аккуратно выглянула из-за угла и увидела двух Оболенских уборщиков, метущих пол. Они травили друг другу пошлые шутки и громко смеялись.
– Это наши уборщики, – прячась обратно и прижимаясь к стене, прошептала я, хотя Дима и без того их узнал.
– И они тут чувствуют себя вполне комфортно, – заметил он. – Как думаешь, за это им доплачивают?
– Не знаю…
Я снова выглянула из-за угла. Мужчины тем временем подошли к еще одной металлической двери и что-то нажали сбоку. Через какое-то время она открылась, и из помещения вышел Михаил Шеллар, нагруженный какими-то папками и жутко недовольный.
– Я же говорил, чтобы убирались утром. Где пропадали? Почему сейчас?
– Михаил Романович, сегодня с утра в учебном корпусе было много работы, – стал оправдываться один из уборщиков, пока второй, потупив взгляд, стоял в сторонке.
– Сегодня лабораторию убирать не нужно. Уже поздно. Завтра чтобы в шесть были здесь, – строго сказал врач и, пробурчав что-то себе под нос, пошел в нашу сторону.
Дима сориентировался первый. Схватив меня за руку, он побежал обратно к темному коридору, и только там позволил мне отдышаться. Шеллар же скрылся за дверью, откуда до этого выходили уборщики.
– Что дальше? – спросила я.
– Сейчас возвращаемся. Нужно все обдумать в спокойной обстановке.
Мы без труда нашли дорогу обратно благодаря Диминой нити. Шли молча, быстро, каждый в своих мыслях. Как только вернулись в дом, Смирнов с внутренней стороны забаррикадировал дверь. Во всяком случае, так было спокойнее нам обоим.
После сырого холодного подземелья Димин дом встретил нас теплом и уютом. Первым делом я поставила чайник, а ФСБшник достал из шкафчика печенье. Не будь мы напарниками в таком опасном расследовании, со стороны могли напомнить супружескую пару. От этой мысли стало так приятно, что я расплылась в довольной улыбке.
– Чему радуешься? – прогремел за моей спиной Индюк.
– Думаю о том, как у тебя хорошо после этих мрачных коридоров, – ответила я, разливая по кружкам кипяток.
– Что есть, то есть, – вздохнул Дима. – Здесь очень уютно. Когда вернусь к себе, будет этого не хватать.
– Ты… ты живешь один?
– Да. Но дома почти не бываю. Моя квартира больше похожа на захламленную кладовку с кроватью.