Геймекер

Рядом с каютой истошно закричала девушка: «Не надо! Не надо!», потом слова стали неразборчивыми, слышалось лишь тихое повизгивание. Через некоторое время послышался взрослый женский голос. Он страшно выл на низкой, звериной ноте, сначала монотонно, потом толчками. Голос то затихал, то раздавался с новой силой, иногда срываясь на хрип, свидетельствуя о том, как часто у «дамы» меняются партнеры.

Капитан сел в кресло и подозвал Хенни.

– Тебе придется раздеться, – произнес он любезным голосом, впрочем, не торопя ее это делать.

Подождав с минуту, он взял в руки тонкую трость, инкрустированную перламутром, и вычурно-изящным движением указал на дверь каюты. Сжал губы так, что они стали тонкими и бледными, и тихим голосом, почти лишенным выражения, однако четко артикулируя каждую букву, произнес:

– Эта дверь, как и все другие на этом корабле, не имеет запоров. Если ветер, – капитан говорил медленно, с длинными паузами после каждого слова, – Если ветер, случайно, откроет ее, и матросы увидят, что ты все еще одета и не находишься между моих бедер, поначалу они будут смеяться. Долго. Они чуть не лопнут от смеха. А потом… – капитан помолчал, спокойно и серьезно глядя на женщину:

– Потом они, вышвырнут меня за борт. А вот вы, – капитан сделал упор на слово «вы», – вы будете долго обслуживать команду. Всех вместе и каждого по отдельности.

В этот момент набежавшая волна качнула судно. Дверь скрипнула и медленно приоткрылась, однако, дойдя до середины, остановилась, повернула обратно и возвратилась туда, откуда начала свое движение.

Так быстро, наверно, не раздевалась, еще ни одна женщина на свете. Уже через несколько секунд Хенни без одежды присела на колени, у ног капитана.

– Молодец, – похвалил он ее.

– А теперь, слушай очень внимательно, – капитан придвинулся к женщине и перешел на шепот: – Моя мужская сила не может подвергаться сомнению. Команда должна слышать, как развлекается капитан. Сейчас ты изобразишь оргазм и будешь стонать долго, страстно, с надрывом и подвыванием так, чтобы тебя слышало все судно от форштевня до полуюта. Начинай.

Капитан поднялся на ноги и взмахнул тростью, словно дирижерской палочкой.

Женщина, все еще находившаяся в ступоре, даже изменилась в лице и приоткрыла рот от удивления. Однако увидев глаза капитана, она поняла всю важность поставленной задачи.

Сначала тихо и неуверенно, а затем все громче начала испускать стоны, которые обычно издают женщины, занимаясь любовью. Капитан одобрительно кивал, требуя делать это еще громче. По мере того, как концерт набирал силу, все прочие звуки на судне затихали. Казалось, умолкли даже чайки, препиравшиеся на палубе из-за остатков оторванной в бою плоти. Впрочем, идиллия длилась не долго. Проявив уважение к капитану, команда с удвоенным энтузиазмом продолжила прерванную забаву.

Через некоторое время кэп решил подключить к представлению и девушку.

– Присоединяйся, – кивнул он ей. И та, искоса поглядывая на мать начала подвывать ей. Ее тонкий голосок придал пикантности крикам женщин.

Они стояли рядом и старательно стонали на два голоса, ища взглядом одобрения капитана. Они понимали, что новый хозяин имел полное право и на их экзерсисы, и на их жизнь, и на тело. Все, что он делал сейчас, он делал по праву господина. Ясно, что если тот решит воспользоваться и правом мужчины, это станет для них большой удачей.

Впрочем, так оно и было.

Об участи женщин, захваченных пиратами, ходило множество легенд и правдивых рассказов, которые они многократно слышали. Да и, собственно, развлечения пиратов не слишком отличались от обыденных нравов этих мест.

Согласно традициям и даже законам групповые забавы в Новом Свете были не столько редкостью, сколько обыденным явлением. Бытописатели этого времени рассказывали, что на Карибах не считалось зазорным, даже развлекаясь с женами, укладывать с ними в постель служанок, воспитанниц и прочую, достойную того, «живность», имевшуюся в хозяйстве патрона.

Считалось хорошим тоном на вечерах или балах, в соседних бунгало иметь достаточное количество цветных красоток всех возможных оттенков для выпуска пара у кавалеров. Это способствовало утонченному, светскому колориту не меньше, чем сервировка столов, деликатность блюд или роскошь модных нарядов, придавало особую остроту, и шарм отношениям дам и кавалеров, снижало накал страстей между мужчинами, количество драк и дуэлей.