В огонь и в воду

– Двух бегущих мошенников?

– А! это-то! да, видел!.. не знаю точно ли они мошенники, но у ребят ноги-то куда прыткие: они бежали что твои зайцы; один даже чуть не упал на меня, споткнувшись.

– А куда же они побежали?

– А вот туда! – отвечал Коклико, указывая именно в противоположную сторону. – Э! да они, должно быть, теперь далеко ушли… на набережной чего доброго!

– Ну! так, значит, попались: там есть наши.

– Я так и думал! сказал себе Коклико.

Оба солдата побежали к реке, а новый тряпичник закрыл глаза:

– Ну! теперь не мешает и заснуть.

Мы оставили Гуго у маленькой двери, от которой ключ был в кармане у предусмотрительной Хлои. Она ввела Монтестрюка в длинную галерею, в конце которой в дверную щель виднелся свет.

– Подождите здесь, сказала она, я сейчас ворочусь… не знаю, нет ли кого у принцессы; стойте смирно.

Хлоя исчезла в потайную дверь, скрытую в деревянной обделке стены; Гуго осмотрелся кругом. В темноте он мог различит портьеры, на стенах портреты, зеркала в золоченых рамах – все признаки богатства и роскоши: судьба привела его, значит, именно к даме с зелеными глазами. Но вздыхая от глубины души, он не мог не подумать, каким странным случаем он попал опять к принцессе. Точно сама судьба толкала ее к нему, и каждый раз в самую критическую минуту его жизни.

Вдруг в той стороне, где виднелась полоска света, растворились настежь двери и принцесса появилась в ярком свете соседней комнаты, быстро идя с протянутыми руками. Он пошел к ней на встречу.

– Вы! вы! у меня, в такой поздний час? какими судьбами? спросила она, уводя его за собой.

Он очутился в огромной комнате, освещенной полусотней свечей и с широкими стеклянными дверьми прямо на террасу. По мебели разбросаны были плащи, тюники, платья, кружева. Принцесса все еще держала Гуго за руку и смотрела на него с беспокойством и с восхищением.

– Надеюсь, что не несчастье какое-нибудь? – продолжала она; – вы были в саду… зачем?.. Сейчас мне послышались выстрелы. Ведь не в вас стреляли, не правда-ли?

– Напротив.

И, раскрыв плащ, Гуго показал ей, что он весь пробит пулями.

– Ах, Боже мой! – сказала она, сложив руки.

– Не пугайтесь: в меня только целили, но не попали. Вы говорили о несчастье?

– Не совсем так, но меня преследуют… и сильно преследуют, а в конце – быть может, и арест!..