Дневник Ричарда Хоффа

– Чтобы услышать от меня то, что вам требуется, нужно задавать соответствующие вопросы. Я считаю, вы хотите услышать не о доме, а о его последнем обитателе. Ведь так?

– Каким образом я себя раскрыл?

– Это очевидно. Мистер Хофф, для вас неизвестная личность. Он умер сравнительно не давно, а вы проживаете в его доме, но теперь уже в вашем. Вас не было в Эшвиле, когда он приехал и здесь жил. Более того, смею заметить, что ваш интерес подогревает факт его загадочной смерти, причем эта тайна до сих пор витает в стенах этого дома. Исходя из тех фактов, что я перечислил, смею подметить, что интересен вам мистер Хофф, а не этот особняк.

– Изумительно! Признаюсь, я поражен вашей наблюдательностью.

– Не в наблюдательности дело, молодой человек, дело состоит только в очевидных вещах, которые интересны любому другому человеку, который знает эту трагическую историю.

– Хорошо, что вы можете сказать о мистере Хоффе?

– Ничего сверхъестественного. Он был обычным человеком, вашего возраста. Однако он воевал на востоке, он был офицером ее величества, до того момента, как получил свое последнее ранение, не знаю какое именно, он об этом не рассказывал. На вид он был очень крепкого телосложения, судя по всему, он с малых лет был крепышом, а жизнь в казарме еще больше добавила объема его мышцам. Он со всеми был приветлив и обходителен, до того как на его губы попадал алкоголь. Видимо он пережил страшные события на войне, поэтому при действии вина его шрамы открывались и, у него начиналась горячка. Он знал главу еще до того как приехал сюда жить. Дело в том, что глава тоже воевал, и, наверное, в том же полку, что и мистер Хофф, короче говоря, для Хоффа самым близким человеком был Роствуд, а если глава у тебя в кармане, то ты являешься близким другом и для Данфила – это наш судья – и для полицмейстера Рочиствуда.

– Глава и полицмейстер случайно не родственники, больно похожи у них фамилии?

– Они кузены, дед Рочиствуда бежал из страны давным-давно, прячась от какого-то преступления. После его смерти его отец вернулся на родину, но видимо сменил фамилию. Но это не помогло, так как их сразу узнали, но все равно преступниками были не дети, а их отец, поэтому в скором времени люди от них отстали.

– Как вы об этом узнали святой отец?! Не думаю, что они сами об этом рассказывали.

– Именно они и рассказывали. Тайна исповеди вещь шикарная, сын мой, но иногда забываешь, где ты услышал это, в церкви или же на улице.

– Ха, вы еще спрашиваете, почему я не хожу в церковь! Ха-ха-ха.

– Я бы не рассказывал тебе этого, если бы не знал, что об этом ходит молва.

– Я вас понял, простите.

– Ничего страшного.

– Так вы говорите, что Хофф и Роствуд были друзьями?

– Честно говоря, я не знаю в каких именно узах Хофф и Роствуд состояли, но со спокойной душой могу сказать, что они были очень близки. Роствуд проводил в этом доме большую часть времени, но не только он, многие люди здесь были, он устраивал баллы, и они плясали ночи напролет, выпивая огромное количество алкоголя. Правда со временем у Хоффа начались финансовые трудности, и ни баллов, ни выпивки и даже бурных больших компаний не стало. Один только Роствуд к нему приезжал и больше никто. Ну, а уже через некоторое время случилось то, что случилось, глава сказал своему брату набрать людей и отправится к этому дому – узнать, не произошло ли несчастье с мистером Хоффом. Так и поступили, и оказалось, что глава был прав, так как через несколько дней, я его хоронил.

– М-да, странно, что он просадил все свое состояние в такие короткие сроки на баллы.

– Не в баллах дело, юноша, и даже не в количестве алкоголя. Он, как и все военные, любил играть в азартные игры на деньги. Вот только у него был недуг, выигрывал он реже, чем проигрывал, на этом он состояние и потерял. О-о-о, вам кстати «мат» мистер Мэндфилд.

– Да. Действительно «мат».