Циклоп

Ужасно быстро небо потемнело, и наступила непроглядная ночь. Почти на ощупь, как слепцы, они перелезли через поваленный забор, шатаясь, падая и изо всех сил заставляя себя снова подниматься и не сдаваться. Джесси храбро продолжала вести всех вперед. Питт взвалил Джордино на плечо и ухватился за ремень водолазного костюма Ганна, не столько для поддержки, сколько из опасения потерять товарища.

Они прошли еще сотню ярдов. Затем еще столько же. А потом вдруг женщина со своим спутником буквально провалились под землю, словно их поглотила трясина. Питт отпустил Ганна и рухнул на спину, кряхтя от веса Эла, приземлившегося ему на грудь, из-за чего стало трудно дышать. Дирк выполз из-под Джордино и протянул руку вперед в темноту, но так ничего и не нащупал.

Джесси и Ганн скатились вниз по крутому восьмифутовому склону прямо в овраг. Питт сумел разглядеть их неясные силуэты, распластавшиеся друг на друге внизу.

– Вы целы? – спросил он.

– Мы уже столько натерпелись, что тяжело точно сказать. – Буря заглушала голос Ганна, но Питт почувствовал, что он произнес это сквозь стиснутые зубы.

– А Джесси?

– Я в порядке… Кажется.

– Вы сможете помочь мне спустить Джордино?

– Я попытаюсь.

– Спускай его вниз, – сказал Ганн. – Мы справимся.

Дирк подтащил Эла к краю склона и осторожно опустил его вниз за руки. Товарищи держали раненого за ноги, пока Питт сползал вниз, а затем снова подхватил тяжелого Джордино. Поудобнее положив его на землю, мужчина осмотрелся.

Овраг мог послужить убежищем от ураганного ветра. Здесь можно было больше не прикрываться от летящего по ветру песка, поэтому Питт наконец-то открыл глаза. По дну оврага проходила дорожка, сделанная из плотно слежавшихся измельченных ракушек. Казалось, что по ней мало кто ходил. Отсюда не было видно никаких проблесков огней, что, по мнению мистера Дирка, неудивительно, ведь перед бурей всех местных жителей явно эвакуировали подальше от берега.

Джесси с Ганном уже выбились из сил, они дышали отрывисто и коротко, громко хрипя. Дыхание Питта было быстрым и тяжелым, а сердце билось, словно паровой двигатель при полной нагрузке. Он поймал себя на мысли, что, несмотря на то, что они были полностью вымотаны и потрепаны, лежать в овраге, защищавшем их от бури, было райским наслаждением.

Спустя две минуты Эл начал стонать. Затем медленно сел и осмотрелся вокруг невидящими глазами.

– Господи Иисусе, что за темнота? – промычал он себе под нос, приходя в сознание.

Питт встал рядом с ним на колени и сказал:

– С возвращением на землю ходячих мертвецов.

Джордино протянул руку в темноту и ощупал лицо приятеля.

– Дирк?

– Собственной персоной.