Циклоп

Вдалеке Дирк услышал крик Джесси. Этот вопль пронзил его помутившееся сознание, и мужчина изо всех сил заорал в ответ, но затем все померкло. Лодка с такой силой ударилась о воду, что мотор оторвался и вылетел на пляж.

Больше Питт ничего не помнил. Черный водоворот обхватил его, и он ушел под воду.

Человек, который был движущей силой колонии Джерси, лежал на офисном диване внутри тайной штаб-квартиры проекта. Он прикрыл глаза и раздумывал о встрече с президентом на поле для гольфа.

Леонард Хадсон превосходно знал, что президент не будет смирно сидеть и ждать их нового спонтанного свидания. Глава государства был очень напористым человеком, он никогда не оставлял ничего на волю случая. Хотя источники Хадсона в Белом доме и спецслужбах не сообщали ему о каких-либо признаках расследования, он был уверен, что президент мог догадаться, как проникнуть в недра «внутреннего ядра».

Он предполагал, что ловушки президента уже расставлены.

В дверь мягко постучала секретарша и затем вошла в комнату:

– Извините, если помешала, но господин Штейнмец уже на связи и хочет поговорить с вами.

– Подойду через минуту.

Привести мысли в порядок для Хадсона было так же легко, как и завязать шнурки. Словно компьютер, он решал одну задачу за другой. Он мог легко соединиться с товарищем, хотя тот находился на расстоянии четырехсот километров от Земли.

Эли Штейнмец был отличным инженером, он мог найти техническое решение любой проблемы, а затем реализовать его своими же руками. Именно его талант к импровизации и был главной причиной, почему Хадсон решил сделать его руководителем колонии Джерси. Окончив Калифорнийский технологический институт с дипломом магистра, он поступил в Массачусетский технологический институт, а впоследствии руководил строительными проектами в половине стран мира, даже в России.

Когда «внутреннее ядро» предложило Штейнмецу построить первое человеческое поселение на Луне, он взял целую неделю на размышления, чтобы сопоставить блестящую идею с реальными возможностями воплотить в жизнь такой проект. Наконец ученый принял предложение, но только добавив несколько условий.

Он, и только он, мог набирать команду людей, которые отправятся жить на Луну. Эли решил не задействовать ни лучших американских астронавтов, ни даже пилотов. Все космические полеты должны были управляться компьютерами с Земли. На базу должны отправиться только те, чей род деятельности был там жизненно необходим. Первыми тремя людьми, отправленными на Луну, не считая самого Штейнмеца, были инженеры по солнечной энергетике и инженеры-строители. Спустя месяц к ним добавились доктор-биолог, геохимический инженер и ученый-садовод. Потом руководитель отобрал остальных ученых и специалистов с нужными ему навыками и знаниями.

Сначала его считали слишком старым для полета. Ему было пятьдесят три года, когда он ступил на Луну, а теперь исполнилось пятьдесят девять. Но Хадсон и другие члены «внутреннего ядра» ни разу не пожалели о своем выборе, посчитав, что в таком деле возраст сполна компенсируется опытом.

Теперь Хадсон через монитор смотрел на собеседника, держащего в руках бутылку с разрисованной этикеткой. В отличие от других колонистов, лицо Штейнмеца всегда было гладко выбритым, а голова совершенно лысой. Его кожа немного потемнела, дополняя аспидно-черный цвет глаз. Несмотря на то что руководитель колонии был американским евреем в пятом поколении, он мог бы спокойно пройти через мусульманскую мечеть, не обратив на себя ни малейшего внимания.

– Ну, как насчет нескольких глотков для уверенности? – спросил Штейнмец. – Лунное «Шато Шардоне» 1989 года. Оно, конечно, не сильно выдержанное. Винограда хватило всего на четыре бутылки. Мы могли бы еще год хранить его в теплицах, чтобы оно выдержалось, но терпение лопнуло.

– Я смотрю, ты даже закупорил себе личную бутылочку, – заметил Хадсон.

– Да, наш пробный химический завод работает на полную. Мы решили увеличить производительность и можем теперь переработать почти две тонны лунной почвы в двести фунтов смеси металла или пятьсот фунтов стекла за пятнадцать дней.

Штейнмец сидел за длинным широким столом посреди небольшой пещеры. На нем была легкая хлопчатобумажная рубашка и шорты.

– Круто выглядишь. Удобно, наверное? – сказал Хадсон.

– Удобство – первая потребность космонавтов после приземления, – улыбнулся Штейнмец. – Забыл, что ли?