Циклоп

– Как ваш начальник штаба, могу ли я узнать, с кем?

– С группой людей, которые называют себя «внутренним ядром».

Глядя на президента, Фосетт медленно сжал губы.

– Я не понимаю.

– А должен понимать, Дэн. Ты ведь один из них.

Прежде чем ошеломленный советник смог что-либо ответить, президент вышел из кабинета и вернулся к торжественному обеду.

Толчок при соприкосновении шасси с посадочной полосой разбудил Питта. В небольшом окне двухмоторного реактивного самолета военно-морского флота виднелось все еще темное небо и первые оранжевые лучи, предвещающие новый день.

Из-за натертых о ванну волдырей сидеть было нестерпимо больно, поэтому ему пришлось уснуть, свернувшись на боку. Он чувствовал себя ужасно и сильно хотел выпить чего-то кроме фруктовых соков, которыми его неутомимо пичкал излишне заботливый врач на подводной лодке.

Он раздумывал о том, что сделает, если снова встретит Фосса Глая. Но любое дьявольское наказание, какое для него придумывал Питт, не казалось ему достаточным. Дирка не оставляли мысли о том, как Глай истязал Джесси, Джордино и Ганна. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что сбежал из плена.

Вой реактивных двигателей затих окончательно, и дверь открылась. Спустившись вниз по трапу, он попал в объятия Сэндекера. Обычно они с адмиралом даже руки при встрече пожимали редко, поэтому это неожиданное проявление дружеской любви слегка удивило Питта.

– Правду говорят – фальшивая монета всегда возвращается, – прохрипел Сэндекер, пытаясь подобрать слова.

– Как по мне, пусть лучше возвращается, чем уходит с концами, – улыбаясь, ответил Питт.

Адмирал взял его под руку и повел к ожидающей их машине.

– Нас ждут в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, чтобы выслушать твой рассказ.

Питт внезапно остановился.

– Наши живы, – кратко сказал он.

– Живы? – ошеломленно спросил Сэндекер. – Все?

– Они в плену у русских, и их пытал американский дезертир.

Сэндекер непонимающе вскинул брови:

– Ты был на Кубе?