Циклоп

Джо протянул карточку с результатами.

– Я следил за игрой. Вы набрали семьдесят девять очков.

Узкая доска виндсерфа изящно скользила по бурной поверхности воды, как стрела сквозь туман. Его грациозная форма была необычайно красивой и позволяла развить огромную скорость на волнах. Наверное, это была самая простая конструкция из всех парусников: сердцевина из жесткого пенопласта в литой оболочке из гладкого полиэтилена, для легкости и гибкости – вот и вся доска. В кормовой части доски располагался небольшой плавник, помогающий держать курс, а более длинный шверт[6] уходил в воду почти посередине, чтобы доску не уносило ветром в сторону.

Ветер прижимал треугольный фиолетовый парус с широкой бирюзовой полосой к алюминиевой мачте, прикрепленной к доске шарниром. Овальную трубчатую ручку, или гик, огибающую мачту и парус, крепко сжимали длинные худощавые руки с огрубевшей кожей и мозолями на ладонях.

Дирк Питт устал. Устал даже сильнее, чем его изнуренный мозг был в состоянии осознать. Мышцы рук и ног будто налились свинцом, при каждом маневре все сильнее отдавало болью в спине и плечах. За прошедший час он уже не менее трех раз с огромным трудом поборол в себе желание выплыть на ближайший пляж и растянуться на песке.

Сквозь прозрачное окно в парусе Дирк рассмотрел оранжевый буй, отмечающий конец марафонской гонки длиной в тридцать миль вокруг залива Бискейн к маяку Кейп Флорида на Ки-Бискейн. Он осторожно занял самую удобную позицию, чтобы обойти буй по аккуратной дуге. Решив сделать поворот фордевинд, самый красивый маневр в виндсерфинге, он проскользнул вперед в плотном потоке других серферов, откинулся назад и направил нос доски на новый курс. Взявшись за мачту, Питт перебросил парус вокруг нее с наветренной стороны, поменял положение ног и выпустил гик. Потом повернул трепещущий парус, поймал ветер и в ту же секунду снова подхватил гик. Подталкиваемый свежим северным ветром скоростью в двадцать узлов, серф все быстрее несся по беспокойным волнам и вскоре разогнался почти до тридцати миль в час.

Мужчина слегка удивился, увидев, что в группе из сорока одного гонщика, большинство из которых были моложе его лет на пятнадцать, он идет третьим и отстает от лидера всего на двадцать ярдов.

Разноцветные паруса эскадры виндсерферов переливались на сине-зеленой воде будто радуга. Уже виднелся финиш возле маяка. Питт внимательно следил за идущим впереди гонщиком, готовясь пойти на обгон. Но прежде чем он попытался обойти его, соперник неожиданно упал, недооценив высоту волны. Теперь Дирк шел вторым, и до финиша оставалось не больше полумили.

И вдруг в безоблачном небе пронеслась зловещая тень, и мужчина услышал шум винтового двигателя летательного аппарата где-то вверху и слева. Он поднял голову и вытаращил глаза в изумлении.

Не более чем в сотне ярдов от него с неба опускался дирижабль, закрывая диск солнца, будто во время затмения. Его огромный нос был направлен наперерез курсу флотилии виндсерферов. Казалось, судном никто не управляет. Лопасти двух винтов едва вращались, но сильный ветер довольно быстро нес гигантскую сигару по воздуху. Серфингисты беспомощно наблюдали, как незваный гость пересекает им путь.

Гондола ударилась о волны, и дирижабль подскочил обратно вверх, футов на пять над водой, прямо перед лидером гонки серфингистов. Не успевая развернуться, молодой парень – лет семнадцати, не больше – спрыгнул с доски в воду за мгновение до того, как правый винт дирижабля в куски искромсал мачту и парус его серфа.

Питт ловко заложил крутой вираж и пошел параллельным курсом с неистовым дирижаблем. Краем глаза он заметил название, написанное на боку судна громадными красными буквами – «Проспертир». Дверь гондолы была распахнута, но никакого движения внутри не наблюдалось. Дирк крикнул, но его голос заглушили шум двигателей и свист ветра. Незадачливый цеппелин несся по морю, куда ему вздумается.

Внезапно Питта кольнуло предчувствие беды. «Проспертир» мчался к берегу и уже был всего в четверти мили от широких террас отеля «Сонеста Бич». Дирижабль, который по весу был легче воздуха, вряд ли мог сильно повредить крепкое здание отеля, но если его топливные баки воспламенятся, от пожара наверняка пострадает множество постояльцев, мирно дремлющих в номерах или ужинающих во дворике внизу.

Превозмогая усталость, спортсмен снова развернул серф и направился к огромному носу воздушного корабля. Гондола металась среди волн, и вдруг винт брызнул соленой водой прямо ему в глаза. Все стало мутным, мужчина едва не потерял равновесие. Он присел на доске пониже и направил серф наперерез дирижаблю. Толпы любителей позагорать возбужденно махали руками и показывали пальцами на необычное зрелище, быстро приближавшееся к пляжу отеля.

Питт должен был рассчитать прыжок идеально, он знал, что второй попытки не будет. Если ошибется – винт разрубит его тело на мелкие куски. Закружилась голова. Силы были почти на исходе. Ему показалось, что мышцы перестали реагировать на приказы мозга. Когда серф проходил под носом дирижабля, он приготовился.

А потом прыгнул.

Он смог ухватиться за один из тросов на носу «Проспертира», но начал соскальзывать по мокрой поверхности, сдирая кожу с пальцев и ладоней. В отчаянии Дирк перебросил ногу через трос и держался, напрягая последние остатки сил. Под весом его тела нос дирижабля накренился и опустился под воду. Лихорадочно перебирая руками по канату, Питт полез наверх, пока не вынырнул из воды. Потом какое-то время судорожно выплевывал морскую воду и хватал ртом воздух. Из преследователя он превратился в пленника.

Одной массы тела явно не хватало, чтобы остановить воздушного монстра, даже ветер тормозил дирижабль намного сильнее. Когда ноги коснулись дна, мужчина уже собирался выпустить из рук канат. Но дирижабль бросал его вверх-вниз, будто на американских горках. Через мгновение Питт уже ехал на спине по теплому песку пляжа. С трудом повернув голову, он увидел, что низкое ограждение отеля было уже в сотне метров от него и стремительно придвигалось все ближе.

«Боже мой, неужели конец… – подумал пленник „Проспертира“. – Всего через несколько секунд дирижабль врежется в отель и, возможно, взорвется. А может быть, и не только. Вертящиеся винты расколются при ударе, и металлические обломки лопастей полетят в объятую страхом толпу, как шрапнель».

– Помогите мне! Помогите же, ради бога! – заорал Питт.