Циклоп

– Давайте разберемся с вашим делом побыстрее. У меня сегодня еще два вскрытия.

Пока они разговаривали, начался тропический ливень, и за окном загрохотали раскаты грома. Руни надел спортивную куртку, застегнул ее и поправил галстук. Они вместе вышли из помещения. Суэтт задумчиво разглядывал рисунок на ковре под ногами.

– Есть какие-то мысли по поводу причины смерти Лебарона? – спросил шериф.

– Пока не могу сказать ничего определенного. Результаты обычного лабораторного исследования оказались неинформативными. Я собираюсь провести дополнительно несколько тестов. Слишком много нестыковок. Должен признать, это настоящая головоломка.

– Так что, вообще никаких догадок?

– В официальных документах я бы точно пока ничего не писал. Проблема вот в чем: разложение трупа произошло слишком быстро. Я никогда не видел, чтобы ткани так быстро распадались, разве что только один раз, в 1974 году.

Прежде чем Суэтт успел расспросить Руни о том случае, они подошли к двери приемной и вошли. Помощник губернатора, скользкий тип в костюме-тройке, вскочил им навстречу. Руни он сразу показался полным идиотом, хотя еще и рта не успел раскрыть.

– Не могли бы мы начать побыстрее? Госпоже Лебарон тяжело здесь находиться, и она хочет вернуться в отель как можно скорее.

– Сочувствую ей, – произнес шериф, намеренно растягивая слова, – но полагаю, что государственный служащий должен и без моих подсказок помнить о том, что есть определенные правила, которым все должны следовать.

– Должен вам напомнить о том, что губернатор ждет от вашего отдела полной отдачи. Горе вдовы необходимо облегчить.

Руни восхитился железным спокойствием Суэтта. Шериф просто обошел консультанта, словно мусор на тротуаре.

– А вот наш главный судмедэксперт, доктор Руни. Он будет помогать при опознании.

Не похоже, что Джесси Лебарон было здесь очень уж тяжело. Она сидела на оранжевом пластиковом стуле, высоко подняв голову и властно поглядывая по сторонам. И все же Руни почувствовал ее слабость, скрывающуюся за показным спокойствием и хладнокровием. За годы работы для него стало привычным делом проводить опознания трупов близкими людьми. Он проходил через такое испытание сотни раз, поэтому мягким сочувствующим тоном сказал заученную фразу:

– Госпожа Лебарон, я знаю, каково вам сейчас, и постараюсь не сделать вам хуже. Но сперва хотел бы разъяснить, что по законам нашего штата и округа достаточно будет опознать личные вещи покойного супруга. Далее, все, что вы сможете вспомнить об особых приметах во внешности вашего мужа: будь то шрамы, рубцы, особенности зубного аппарата, переломы или деформации в скелете, перенесенные оперативные вмешательства – все это поможет нам в опознании. И последнее: настоятельно советую вам не смотреть на останки. Черты лица еще узнаваемы, но разложение сделало свое дело. Будет лучше помнить господина Лебарона таким, каким он был при жизни, чем таким, каков он сейчас, в морге.

– Спасибо, доктор Руни, – ответила Джесси. – Я очень благодарна вам за заботу, но должна быть уверена, что муж действительно мертв.

Руни печально кивнул, затем указал на рабочий стол, где лежали одежда, бумажник, часы и прочие личные вещи.

– Вы уже опознали вещи господина Лебарона?

– Да, я перебрала их.

– Значит, вы подтверждаете, что они точно принадлежали ему?

– Да, без сомнений… бумажник… и прочее. Часы – подарок от меня на первую годовщину свадьбы.