Циклоп

На стене одного из зданий он заметил надпись: «Комната отдыха для работников портового склада». Майор без долгих раздумий выбил дверь ударом плеча. Пошарив рукой по стене, нашел выключатель и включил свет. Все помещение оказалось заставлено старыми грязными диванами. На столиках лежали шахматные доски и домино, у стены стоял маленький холодильник. Со стен на него смотрели плакаты с портретами Кастро, Че Гевары, гордо курящего сигару, и нахмурившегося Ленина.

Борщев вошел в кабинет начальника и схватил телефон на столе. Несколько попыток дозвониться оказались безуспешными – то сбои на линии, то никто не брал трубку. Наконец он дозвонился до оператора, проклиная устаревшие телефонные системы Кубы.

Облака над восточными холмами постепенно окрашивались в оранжевый цвет, и сирены пожарных машин начали приближаться к набережной, когда ему все-таки удалось связаться с советским посольством.

На крыле мостика сторожевого корабля типа «Горностай», построенного в России, глядя в бинокль, стоял капитан Мануэль Пиньон. Старший помощник разбудил его вскоре после боя и пожара, вспыхнувшего в районе доков для торговых судов. Даже с биноклем видно было немногое, потому что его судно было пришвартовано в военно-морском порту в дальней части канала, и обзор загораживали здания.

– Разве мы не должны узнать, что там происходит? – спросил старпом.

– Полиция и пожарные сами разберутся, – ответил Пиньон.

– По-моему, я слышал выстрелы.

– Может, на складе загорелись боеприпасы. Лучше будем держаться подальше от пожарных катеров. – Он передал бинокль старпому: – Понаблюдайте за ними. Я возвращаюсь в постель.

Капитан уже собирался войти в каюту, когда в проходе его догнал старпом.

– Сэр, вам лучше вернуться на мостик. Два корабля пытаются покинуть бухту.

– Без разрешения?

– Да, сэр.

– Может быть, собираются перешвартоваться.

Старпом покачал головой:

– Они движутся в направлении главного канала.

Пиньон вздохнул:

– Наверно, боги против того, чтобы я хоть немного поспал.

Старший помощник язвительно улыбнулся:

– Настоящий коммунист не верит в богов.

– Скажите это моей седой матери.