Полковник Гущин, Клавдий и Макар увидели сначала ноги в стоптанных туфлях – голые, без чулок, измазанные глиной. Затем задравшийся подол длинной ситцевой юбки, правую руку, неестественно вывернутую назад, и распухшее, посиневшее от удушья лицо, по которому суетливо ползали муравьи.
Пегие волосы – в глине. На шее под подбородком туго затянута линялая косынка, превратившаяся в удавку.
– Павлова Мария Сергеевна, наша свидетельница по делу об убийстве Вероники Ляминой, – сказал Гущину начальник местного ОВД, тот самый, который так неуклюже разбирался с конфликтом в монастыре.
Они и сами ее узнали. Они помнили ее.
– Собственной косынкой удавлена. – Начальник полиции выглядел растерянным. – Я не понимаю… имеет это отношение к нашему прошлому делу или же… Место здесь безлюдное, но в монастырь и прежде здесь ходили от станции и от остановки автобусной, через лес путь короче, чем по шоссе. Тело оттащили к березе с тропы – там след волочения. Пытались замаскировать и спрятать. Нашли его совершенно случайно сегодня.
– Кто нашел? – спросил полковник Гущин.
– Алкоголик из монастыря, они его выгнали из общины, а он домой не вернулся, бродил все по окрестностям, надеялся, что назад его примут. Говорит – наткнулся, потому как запах учуял. Я на него подумал – типичный кандидат, может, ограбил ее и… Но признаков изнасилования нет, и он клянется, что не нападал на нее.
– Это не он ее убил. – Полковник Гущин смотрел на тело Марии Павловой.
Макар запомнил его взгляд над маской.
– Да, получается, что так. И давность наступления смерти – эксперты говорят – двое суток плюс-минус еще пять часов. Труп все это время был наполовину в воде. С ДНК здесь у нас ничего не выйдет… Но за что ее убили?
Эксперты-криминалисты осматривали тело – сначала в яме-промоине, затем извлекли его и уложили на пластик. Полковник Гущин стоял на удалении, однако не упускал ни одной детали.
– Ничего себе поворот, – шепнул Макар Клавдию Мамонтову. – Кавалерова умерла, и эту убили тоже. Кто?!
Полковнику Гущину позвонили оперативники, отправленные в Дарьино в госпиталь. Они докладывали, что Марию Павлову, волонтерку христианской монастырской общины, в госпитале последний раз видели три дня назад – она отработала свою смену. У нее были выходные дни. А вот Нину Кавалерову в госпитале в Дарьине не видели уже больше недели. И прежде она являлась на работу не регулярно, а отрабатывала лишь разовые смены – волонтеры работали в госпитале как постоянно, так и преходяще, и как раз к преходящим и относилась Нина Кавалерова.
Полковник Гущин выслушал доклад оперативников молча, потом все внимание его сконцентрировалось на косынке – эксперт-криминалист осторожно разрезал ее, не трогая узла, и снял, положил рядом с трупом на брезент. Полковник Гущин подошел и опустился на колени, он не прикасался к косынке, но разглядывал ее пристально.
– Сухая, на наше счастье, вода на нее не попала. Узел сбоку под ухом. А что это? – Он внезапно низко наклонился над косынкой.
Эксперт тоже наклонился, оказавшись очень близко, и Гущин резко отпрянул от него, однако…
– Я вчера делал тест на ковид, – шепнул ему эксперт почти интимно. – Мы в отпуск с женой решили ехать, в отеле требуют справку. Тест отрицательный. Не тревожьтесь так. А это… у нас фрагменты ногтевого лака. – Он потянулся к чемодану с оборудованием, извлек пинцет, ватный тампон и осторожно подхватил что-то с косынки, укладывая на вату.
Соринки с неровными краями – глянец розового цвета.
– Фрагменты розового ногтевого лака в районе узла, – тихо произнес полковник Гущин. – Косынку пытались снять с шеи, когда все было уже кончено. Хотели забрать с собой эту улику. Но узел очень туго затянулся, поэтому ничего не вышло. У самой Марии Павловой ногти – посмотрите – не накрашены, коротко обрезаны… она же полумонашка… А здесь женский розовый лак.
В эту минуту Макар подумал, что полковник гениален! Но вслух высказывать свои эмоции не стал.
ebooksa