Последнее слово, произнесенное с игривой, мальчишеской интонацией вернуло меня в реальность, напомнив, с кем имею дело. Про фиолетовые бантики, само собой, тоже не очень взрослое замечание. Я все же не выдержала и засмеялась.
Как ни странно, Май не обиделся, наоборот тоже развеселился и меня отпустил. Я развернулась.
– А как же размер? – Я сощурилась, глядя в ясные голубые глаза.
Ангел зарделся и повел плечами.
– Ну, я показал. Так, – он изобразил руками форму чашек лифа, причем сделал это напротив моей груди, даже взгляд опустил и голову набок склонил от усердия.
– И вот так. – Он убрал руки, шагнул ко мне и обхватил мою попу. – Ее вообще легко. Я ж ее трогал.
Я оперлась лбом о его грудь, закрыла глаза и захохотала.
Все, убил!
Май выдал что-то вроде «хы-хы» в ответ, потом тихо серьезно добавил:
– Я знал, что встречу тебя еще или найду. Я молился.
На последнем слове внутри все напряглось, будто невидимую пружину резко сжали до упора, голова закружилась, воздуха стало катастрофически не хватать. Я открыла рот и глубоко задышала, стараясь справиться с приступом.
– Ева, – голос Мая прозвучал обеспокоено. Он взял меня за плечи и отстранил от себя, чуть присел, заглянув в глаза. – Ева?
Я попыталась произнести что-нибудь успокаивающее или ободряющее, но слова будто в горле застряли. Головокружение усилилось. Я схватилась за плечи Мая и все-таки попыталась заставить себя пояснить.
– Это из-за того, что я сказал, да? – он опередил меня.
Я кивнула. Губы пересохли, горло тоже.
– Что искал тебя? – Его брови сошлись на переносице. Он смотрел на меня внимательно, сосредоточенно.
Я отрицательно покачала головой.
– Что молился?
Я кивнула.
– Из-за самого слова?