Ангел, я же пояснила, что именно произошло в тот день. Или тебя так сильно зацепил именно мой побег?
– Май, – обратилась я, влекомая интересной догадкой. – Ты говоришь все, что думаешь, правда?
– Ага. Это правильно.
Не сомневаюсь, сладкий.
– А тебе девушки до меня хоть раз отказывали?
Каштановые брови сначала сошлись на переносице, а потом встали беззащитным домиком.
– Не знаю. Нет, вроде. Надо подумать.
Значит, не отказывали. Выходит, девушкам все-таки плевать на нелепый флирт и забавную одежду.
– Честно говоря, – Май от напряжения даже губу нижнюю прикусил, глядя куда-то поверх моей головы и хмурясь, – как-то все просто было. Ну, у меня всего два раза отношения были: в школе и еще в двадцать. И само собой все.
Бирюза вдруг сосредоточилась на мне:
– А у тебя?
Черт!! Кто меня за язык тянул?
– Что у меня?
Глупая попытка избежать неудобного вопроса ангелу заметно не понравилась, но только он собрался с суровым лицом выяснить, что именно я хочу скрыть, как из гостиной донеслась трель смартфона.
– Значит так, – деловито и, надо отметить, довольно нагло проговорил Май, приподнял меня, переложил на подушку и встал. – Я сейчас вернусь. А ты пока придумай, как расскажешь мне про бывших парней безо всяких наводящих вопросов с моей стороны.
От возмущения я аж приподнялась на локтях и сверлила взглядом спину главнокомандующего, пока он спальню покидал.
Тоже мне, архангел! Неужели, скрытое внутри пламя страстей касается не только секса, но и отношений в целом? Или нет? Неужели, я попала в эту чудовищную ловушку собственной покалеченной головы, о которой предупреждает любой учебник психологии?
Я перевернулась на живот, обняла подушку, погрузила в нее подбородок и задумалась. Нет. Все-таки, нет. Меня инстинктивно пугает любой намек со стороны окружающих на агрессию или давление, а Май даже со своим дурацким заявлением «жениться хочу» объяснился. Тут его спровоцировало желание выяснить, что я скрыть хочу, на фоне уязвленного самолюбия «в первый раз не понравился». Единственный вопрос: откуда у совершенно здорового парня такая трещина в душе? Не то, чтобы большая или критичная, но довольно болезненная.
Из гостиной донеслись обрывки диалога. Я прислушалась.
– Сыночек, а как же ты домой потом доберешься?