Май сказал «х», снова развернул меня, теперь уже другим боком, поднял на руки и понес в спальню.
Глава четырнадцатая, финальная и немного криповая
Утром следующего дня я сидела на его кровати, обхватив руками чашку с ароматным черным кофе, наблюдала, как он укладывает вещи в чемодан, и почти не паниковала. Ну, как, почти… Пока почти. С каждым новым поворотом его широких плеч в пространстве и внимательным взглядом, скользящим по комнате в поисках «нужного», градус страха возрастал. Между каштановых бровей пролегла суровая морщинка, нижнюю губу он от усиленной умственной деятельности время от времени закусывал. При этом, в целом, я не очень поняла, в какой момент мы прям четко обсудили и договорились, что съезжаемся. То есть у меня были полное неги пробуждение, потрясающий поздний завтрак в постель, чашка кофе, а потом вдруг брови домиком, сияющая нежностью бирюза и:
«До среды у меня ничего нет, поэтому мы живем у тебя, а потом мне надо быть в городе, поэтому – у меня. Ты же сейчас в отпуске?»
«Д-да», – заикнулась я.
«Вот», – кивнул восхитительный ангел, вскочил и уложил рядом со мной свой Gibson в чехле. Пустой чемодан бухнул на край матраса.
Теперь он, чемодан, был наполовину полный.
– У тебя опять приступ паники, да? – не глядя на меня, уточнил Май. Это было еще более внезапно, чем предыдущее заявление, так что я вернулась в реальность мгновенно.
– Немного.
Он упал на колени и зачем-то полез под кровать.
– Мне просто нравится просыпаться рядом с тобой. Куда я дел? – голос его звучал приглушенно и слегка рассеянно. – И обнимать тебя ночью. А ты больно далеко живешь. О, нашел!
С победным восклицанием Май вылез обратно, держа в руке небольшую черную коробку без опознавательных наклеек. Она отправилась в чемодан вслед за остальными вещами.
– Что это?
– Средства по уходу, – невнятно пробормотал ангел. Теперь его голова скрывалась в шкафу.
По уходу? По уходу за чем? И почему под кроватью?
– За гитарой, – добавил Май, словно мысли мои прочитав. – Ты не пугайся. Если что, скажешь мне, я уеду…
– Я такого не скажу! – почему-то возмущение получилось само собой.
Он выглянул из-за дверцы.
– Почему? Я ж не насовсем уеду.