— А перед этим ты почти всегда признавался мне в любви.
Мария как будто удивилась этим словам.
— Жертва ради возлюбленной… Крутяк! Ну не красавчик ли я?
— Честно говоря, тебе вообще не стоило влезать.
— Эй, не ж-жести!
— А ты поставь себя на мое место. Как думаешь, каково это — смотреть на жертву того, кто в тебя влюблен? На фоне твоего поступка я со своей целью — заполучить шкатулку — казалась себе такой гадиной. Хороший же ты выбрал способ разбить мне сердце.
— Ну да-а… — нахмурился Харуаки.
Но вряд ли он будет жалеть, — в конце концов, он, наверное, поступал правильно.
— Эй, Ая, сколько раз я тебе признался?
— Ровно три тысячи.
— Ух, фига я настойчивый…
— Ага, и все три тысячи раз тебя отшили! Просто немыслимо! Ты же чемпион по обломам! Хару, ты неисправим!
— Завали, Кири!
Весело им.
— Моги… Хотя нет, пока буду звать тебя Отонаси. Отонаси, почему Моги, зная, что авария произойдет, все равно оказывалась на том месте? — спросил Дайя, и Мария поморщилась.
— Видимо, очередное правило «Комнаты». Думаю, Оминэ, ты уже понял: я много раз пыталась не дать аварии случиться, — ответила она.
— Конечно, ты бы вряд ли с самого начала решила пожертвовать собой. Естественно, до тебя дошло только со временем. Хотя я все равно никогда бы на такое не пошел.
— Слушайте, а с чего мы вообще об аварии заговорили? Ведь пока не найдем Касуми, у нас ничего и не выйдет, так? — вклинилась Коконэ и задумчиво склонила голову набок.
После ее замечания Дайя с недовольным видом отвернулся.
— Уж больно биошумогенератор разошелся.