— Ну… да? Не, ну как ваще после стольких повторов остаться нормальным?
— Вот и я так думал. Но будет ли ненормальный убивать? Мне кажется, у него такой мысли в принципе не появится.
— Да? Считаешь, что у остальных должно быть такое же мнение?
Может, и нет, но мне все равно как-то не верится. Моги могла «удалять» людей, убивая их, как раз потому, что у нее была совесть. Вряд ли она сама, по своей воле, додумалась до такой жестокости.
— Харуаки, ты ведь три тысячи раз признавался Марии и несколько сотен раз спасал ее от аварии?..
— Ага, типа того. Но теперь уже фиг вспомню, как оно было.
— Да, но в итоге Мария только страдала от этого?
— А… Ну я ж не специально, — криво ухмыльнулся Харуаки.
— Марии стало больно, потому что даже бессмысленное, если повторить много-много раз, однажды начинает что-то да значить. Например, я думаю, что внешне вполне ничего, но если десять тысяч раз сказать мне, что я страшный, наверняка растеряюсь, перестану быть уверенным в себе. Даже если надо мной шутят.
— Ну, типа того.
— Поэтому за те три тысячи раз, что ты ей признавался, Мария точно тебя заметила — она же все-таки Мария. И когда ты потом объявил ее врагом, ей тоже было не все равно.
«Если нарвешься на Кадзуки Хосино, то нарвешься и на меня, бессмертного!»
— А теперь подумай: что, если кто-то посоветовал Моги убивать? В обычной жизни она бы и не подумала о таком, но когда «Комната» уже повлияла на нее, убийство могло показаться единственным выходом.
Харуаки кивнул.
— Ну да, переживать такое тяжко… Ну… почему бы и нет? Раз ничё вокруг не меняется, то убеждения и поступки человека — тоже. И он типа будет повторять одно и то же. Скажет один раз — скажет и тысячу.
— Верно. Но это еще не проблема — ведь это то же, что и несчастный случай, да? Однако… — я наконец перестал разглядывать пасмурное небо, — что, если бы кто-то намеренно словами или поступками загнал Моги в угол? — и перевел взгляд на Харуаки.
Я все смотрел на него, но ему, кажется, было все равно.
— А? А чё, так можно? — Харуаки ничуть не изменился в лице.
— Вполне. Например, такое могли бы провернуть мы с Марией, верно же? С Моги такое мог бы сделать тот, кто притворяется, что ничего не помнит.
Харуаки возражать не стал и промолчал.
ebooksa