В руках у меня оказалась причина всего случившегося. Я вдруг понял это и прикусил губу. Да, совсем не это хотелось увидеть.
На ладони лежала пачка умайбо.
Нет, то, что это умайбо, я не сомневался. Просто это была пачка не с моим любимым вкусом кукурузного крем-супа, а… со вкусом бургера и соуса терияки. Мое нелюбимое… Та самая пачка, которую Моги подарила мне в первый раз.
Почему она так неловко обняла меня? Почему не поцеловала?
Просто это было признание не той Касуми Моги, которая уже много-много раз признавалась мне и целовала в «Комнате».
Так впервые призналась та, которая еще звала меня Хосино, та, которая еще не знала, что такое «Комната удаления».
Та, которая захотела заново прожить второе марта. И та, которая об этом жалеет. Именно та Моги.
Тогда и мне… нужно ответить, будто сейчас настоящее второе марта?..
Я посмотрел на Моги. Она улыбалась. Она отлично знала, как я отвечу, и все равно улыбалась.
— Это…
Нет, это уже слишком!
Я не хочу такое произносить!
Я ведь любил Моги. Да, меня в нее влюбил О, но сами чувства были настоящими!
Так почему же я должен делать ей больно?
А, ну да.
Я «удалил» эту шкатулку. Я отбросил желание Моги. И она погибнет в аварии. Нет у меня права ее успокаивать.
Я открыл было рот, но слова все никак не складывались. Я беззвучно открывал и закрывал его, пока не почувствовал что-то соленое на языке.
Сколько ни думай, все равно я могу сказать лишь эти два слова:
— Давай завтра.
Моги с грустным видом опустила глаза.