Касуми вытерла слезы и улыбнулась, причем той самой улыбкой, которой я никогда не видел, — улыбкой неподдельного счастья.
Я впервые осчастливил кого-то, и от этого нового чувства мне тоже стало радостно.
Ведь осчастливить кого-то — уже счастье.
И девушка, которая открыла для меня это радостное чувство, стала особенной.
Может, я и был совсем обычным.
Но та улыбка меня изменила.
А теперь я уничтожу это воспоминание.
Уничтожу это новое для меня чувство.
Нет, такое для меня — это слишком. Думаю, нормально быть неготовым, особенно в самый последний миг. Уничтожать эту память, да еще и своими руками, — слишком жестоко.
Но все уже решено. Давно уже решено.
К тому же «Комната» все равно сотрет это безумное отчаяние, так ведь?
— Мария, сделаешь мне одолжение?
Я колебался, поэтому решил попросить о помощи.
— Выкладывай.
— Ты в курсе, что я сейчас сделаю?
— Ага, потому что знаю тебя дольше, чем кто-либо другой.